Рукотворный клоповник

Еще раз о государственной пропаганде: история, практика, последствия

«Российская пропаганда убивает. Она убивает не только разум и здравый смысл, но и буквально убивает. Трагическая гибель моего папы 27 февраля 2015 года – это политическая расправа, персональную ответственность за которую несут в том числе и работники федеральных каналов (телечиновники), долгие годы методично разжигавшие ненависть к нему и другим оппозиционерам, которым создали образ «национал-предателей», – это отрывок из статьи Жанны Немцовой, которая была опубликована 9 июня в «Ведомостях».

Субъективен ли взгляд дочери Бориса Немцова на сегодняшнюю государственную пропаганду в России? Может ли государственная пропаганда быть эффективной? Каковы критерии этой эффективности? Способствует ли открытая или завуалированная государственная агитация развитию современного общества или же пропаганда – это жалкая, но опасная манипуляция собственными гражданами, к которой прибегают только слабые государства?

I

Давайте вместе разберемся с определением термина «пропаганда», его этимологией и вообще историей этого явления.

Как сказано в новой философской энциклопедии, пропаганда (от лат. propagare – распространять) – «распространение и внушение взглядов, идей, мнений с целью позитивно или негативно настроить аудиторию (любого состава – от нескольких человек до масс и даже общества в целом) и стимулировать ее реакции в желательном направлении».

Впервые в публичной печати термин «пропаганда» появился в 1622 году – благодаря указу папы римского Григория XV о создании первой международной агитационной католической организации. Она называлась «Конгрегация пропаганды веры» (Congregatio de Propaganda Fide). Даже в те годы для популяризации католичества римская церковь в общем-то не гнушалась подтасовывать факты, использовать разного рода фальсификации, публиковать разоблачительные памфлеты на врагов католичества. Эффективна ли была эта популяризация? На короткий срок – безусловно, но на дальнейшую перспективу – уже не срабатывало.

Папа Григорий XV в методах и средствах агитации не новатор. История такого явления, как пропаганда, начинается намного раньше.

Так называемая государственная пропаганда применялась с разной степенью успешности на протяжении нескольких тысячелетий человеческой истории. От древнегреческих полисов до Народной Ливийской Арабской Джамахирии. От режимов расово-этнических демократий до режимов тоталитарных. Хотя пропагандой это явление называлось не всегда.

Сначала это были пламенные речи афинских мужей из знатных родов на экклесиях, которые призывали полис к оборонительной политике или, наоборот, к авантюрным военным походам. Затем во второй половине V века до н.э. уже начинают появляться, как сказали бы сегодня, профессиональные агитаторы, а тогда – софисты, «учителя мудрости». Русский философ Иван Ильин писал: «Как говорили софисты, истинно то, в чем ты сумеешь убедить других». Прикладные философы учили убеждать практически во всем – от уместности политических решений до целесообразности супружеских измен. Риторика софистов претерпевает изменения. Со временем это искусство убеждения становится и вполне себе римским.

Известнейший литературный и пропагандистский памятник античности – «История» Фукидида. В ней есть и красноречивая речь Перикла на похоронах афинских воинов, и речи военных командиров перед битвами со Спартой, которые надежно сплачивали афинских граждан античными скрепами. Другой не менее известный литературный и пропагандистский памятник античности – это филиппики Демосфена, которые были направлены против воинствующего царя Македонии Филиппа.

В средние века государственная пропаганда стала носить ярко выраженный религиозный характер. Где церковь, а где государство – разобраться было сложно. Главное орудие тогдашней пропаганды – это проповедь. Христианская или мусульманская, не так важно.

Проповедь убивала или, наоборот, сохраняла жизни гораздо эффективнее, чем сотни котлов с горячей смесью смолы. Именно религиозная пропаганда церкви и государства создала плодородную почву для крестовых походов. А речь папы Урбана II на Клермонском соборе в ноябре 1095 года, как раз перед первым крестовым походом, по праву можно считать одним из главных пропагандистских нарративов Средневековья. Тогда, перебивая папу, одухотворенная толпа радостно кричала: «Dieu le veut!». То есть «так хочет бог». А с богом не поспоришь. Тухлое это дело.

Через четыреста лет, а точнее, в 1517 году, диссидентствующий Мартин Лютер прибивает к дверям католической Виттенбергской Замковой церкви свои крамольные 95 тезисов. Ну вовсе не государственная пропаганда. Скорее даже антигосударственная. Но позже это событие ознаменует начало великой Реформации и кровавый период религиозных войн в Западной Европе. В эту эпоху пропагандистские методы использовались повсеместно как сторонниками католичества, так и всеми ветвями протестантизма.

Столетием раньше Иоганн Гуттенберг изобретает первый типографский станок. Но именно в эпоху Реформации произошло масштабное внедрение этого новшества, которое существенно изменило облик пропаганды. Европейские государства берут на вооружение это новое изобретение. Так появляются первые агитационные буклеты, а затем и целые периодические издания.

Эпоха Просвещения, Французская революция и промышленная революция в Англии. Мировая экономика переходит от аграрно-феодальной к промышленно-капиталистической, Новейшее время, Мировые войны и прочие прелести XX века. Вместе с глобальными изменениями в экономике меняются общество и система, которая им управляет.

II

В последние десятилетия государственная пропаганда становится одним из основных средств политической манипуляции, борьбы и лоббирования геополитических интересов. Эффективность государственного распространения политических, философских, научных и других идей в обществе существенно увеличилась. На службе государственной пропаганды не только печатный станок, но и вся мощь современных средств массовой информации.

Сегодня российские масс-медиа все чаще сознательно «стирают привычные границы между действительностью и иллюзией, сбивая, таким образом, аудиторию с толку и манипулируя ее чувством реальности», как пишет американский ученый Лора Гриндстафф в статье «Реальное телевидение и политика социального контроля». Профессор университета Южной Каролины пишет об «эффекте размытого пятна», когда зрителям становится все труднее отличать жизнь реальную от воображаемой. Постепенно «нарратив масс-медиа затмевает возможность рационального дискурса». Опасность заключается именно в способности государства при помощи СМИ симулировать, а не репрезентировать реальность. По Кастельсу, «современные медиа с помощью новейших технологий образуют некую коммуникационную систему, в которой реальность, то есть материальное и символическое существование людей, полностью погружена в виртуальные образы, в выдуманный мир, в котором образы становятся уже не средством передачи опыта, а собственно опытом».

Чем искусственней реальность, тем проще ею управлять, тем проще осуществлять разного рода агитацию, внедрять в общество нужные власти смыслы, стереотипы и мифологемы, подтасовывать факты, манипулировать общественным мнением. Вещь очевидная.

Но пропаганда не всегда может быть деструктивной. Это могут быть не только призывы к эскалации общественных конфликтов, разжигание ненависти, пробуждение милитаристских настроений, создание ирреальной реальности со странной системой ценностей и координат. Есть и конструктивная государственная пропаганда. Например, с помощью масс-медиа популяризируется здоровый образ жизни, устраняется угроза межэтнических конфликтов, создается диалог между властью и гражданским обществом. Такая пропаганда порой даже необходима для общественного развития. Но у любого государства есть такая особенность – оно всегда считает, что его пропаганда конструктивна и необходима обществу. Без нее оно просто сгинет.

Кстати, условно «конструктивная» и «деструктивная» пропаганда имеют схожие функции. В обоих случаях пропаганда несет воспитательную, легитимирующую, унифицирующую и побуждающую функции. Но побуждение и воспитание могут быть разного рода, как мы понимаем.

Можно сделать маленький вывод, что пропагандистская политика – это такой комплекс масс-медийных мер, направленных на социум, для достижения поддержки либо отторжения ценностей, позиций, мнений. Источник формирования пропагандистской политики – это официально закрепленные ценности. Цель пропаганды – желаемое состояние народонаселения и отдельных личностей.

Как там говорил Ежи Лец: «Некрасиво подозревать, когда вполне уверен». Так вот, в общем, ни для кого не секрет, что в последнее время риторика российской государственной пропаганды становится все более милитаристской, отечественные медиа все чаще заигрывают с ксенофобскими настроениями и антиамериканизмом. Многие оппоненты власти убеждены, что через СМИ пропагандисты сознательно хотят убедить российских граждан в том, что они как бы находятся в осажденной крепости, в стране, которая стала последним оплотом христианства, традиционных ценностей, что Западу чужда сама российская цивилизация и он всеми способами пытается ее уничтожить.

И пропаганда действительно работает. Многим казалось, что в это нельзя поверить, но «из номенклатурной плоскости пропаганда перешла в плоскость общественную. Удалось не просто стравить на страницах журналов, а стравить до крови», – заявляет Виктор Шендерович в интервью телеканалу «Кот ТВ».

Российские СМИ все чаще напоминают «закрытую систему отношений между политиками, журналистами, специалистами по связям с общественностью, лоббистами, невидимыми зонами власти», пишет Джон Кин в «Декадансе медиа». Книга, кстати, недавно вышла на русском языке. По Кину, такая система называется «медиакратией». Итальянский философ и политолог Норберто Боббио называл такой симбиоз власти и масс-медиа «криптогосударством». Джон Кин уверен, что деструктивная пропаганда может привести общество к серьезным негативным последствиям. И общество может превратиться в так называемого «телевизионного ребенка», по Маршалу Маклюэну, который «не умеет заглядывать вперед, поскольку хочет вовлечения, и не способен принять фрагментарную и просто визуализируемую цель или судьбу ни в обучении, ни в жизни».

Сегодняшней российской власти важно найти в коллективном мозге этого телевизионного ребенка центр удовольствий, в котором засел мужик-богоносец, гордость за Советский Союз, незажившая обида за его внезапный крах, другие мифы и чаяния россиян.

Именно на них и играет одиозный ведущий телеканала «Россия-1» Дмитрий Киселев, которого уже многие хотят привлечь к уголовной ответственности за разжигание межнациональной розни, как, например, руандских журналистов. Но в рейтинге доверия россиян к журналистам, опубликованном в минувшем месяце на сайте фонда «Общественное мнение» (ФОМ), одиозный софист Киселев и его телепередача «Вести недели» уверенно победили.

Благодаря подходящей, такой нашей, родной государственной риторике в обществе создается удобная картина мира, со своей системой объяснений и соответствующими ценностями. Новости становятся сырьем для социального контроля и развлечений. Происшествия из реальной жизни преподносятся как можно драматичнее, превращаясь в большое федеральное ток-шоу. Большая часть населения страны каждодневно вовлекается в общий ритуальный процесс, развлекающий до смерти. И массовые коммуникации дают коллективному телевизионному ребенку не действительность, а приятное головокружение от действительности.

Но по Конституции Российской Федерации никакого головокружения от пропагандистской действительности быть в принципе не должно, так как, согласно тринадцатой статье Конституции, «в Российской Федерации признается идеологическое многообразие, и никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».

Эффективный маховик государственной пропаганды в масс-медиа по сути уже разрушил все демократические механизмы в обществе и, в частности, демонтировал свободные СМИ. «Пропаганда – главный бич современных СМИ», – в конце минувшего года заявила Дунья Миятович, представитель ОБСЕ по вопросам свободы слова. Кстати, по уровню свободы массовой информации в рейтинге «Репортеров без границ» Россия сейчас занимает 152-е место среди 180 стран. Наш сосед сверху – Гамбия, чуть ниже – Сингапур, Ливия, Свазиленд, Ирак и так далее.

III

В экономической науке есть такой замечательный термин – «эффект кобры». В научном обиходе он появился благодаря одноименной книге известного немецкого экономиста Хорста Зиберта. Изначально это выражение возникло в эпоху английского колониального правления в Индии. В одном из регионов страны власти решили бороться с небывалой популяцией кобр. Губернатор издает необычный указ – каждый, кто принесет колонизаторам отрубленную голову змеи, получит хорошее денежное вознаграждение. Вместо того чтобы бороться с кобрами, местные жители успешно стали их разводить и получать с этого прибыль. Решения, которые принимаются без необходимого анализа проблемы и не дают при этом желательного результата, получили в экономике название «эффект кобры».

Экономический термин «эффект кобры», на мой взгляд, применим и к государственной пропаганде. Излишнее регулирование масс-медиа государством, создание псевдоисторических пропагандистских реконструкций, транслирующих искусственную картинку действительности и политическое манипулирование населением, зачастую возникающее из самых благих побуждений, может привести, а точнее, уже привело к негативным для всех нас последствиям. Таким как разрушение демократических механизмов, вытравливание независимых СМИ, политическая дестабилизация, создание патерналистского общества с неуправляемой агрессией и потерей политического диалога.

Все еще можно изменить. Общими усилиями. Те ягодицы, в которых оказалась страна – рукотворны, это не божественная милость. Проблема не в Путине и не в Западе, а в нас.