Свобода, свобода – так много, так мало...

Прав, тысячу раз прав был булгаковский профессор Преображенский практически во всех своих высказываниях. В том числе и в совете не читать до обеда никаких газет. Я тут на днях ближе к вечеру вдруг осознал, что весь день у меня было отличное настроение, не омраченное даже мелочами. Задумался – что такое? Оказывается, все просто – закрутился различными заботами и до вечера не открывал ни одного информационного сайта.

Однако же убежать от новостей невозможно (особенно работая журналистом). А там... Едва ли не каждый день открывается новостью образца «Госдума запретила», «Правительство ограничило», «Депутаты регламентировали»... Вот уже и в интернет в публичных местах хотят по паспорту пускать. И ей-богу, я не удивлюсь, если вскоре выйдет указание смотреть программу «Время» только стоя, а жителей будут вызывать «куда надо» и допрашивать: «Вот к нам поступила информация, что во время прямой линии Президента вы выключили телевизор и пошли в кинотеатр на показ западного фильма. То есть Президент стремится к общению с народом, а вы спешите на сеанс западной пропаганды? Как вы можете это объяснить? Какая организация оплатила ваш билет? И с чьего тогда голоса вы поете, обсуждая новости со знакомыми?».

Утрирую, конечно. Но чему-то подобному уже не удивлюсь. Вон интернет-газета «Четвертая власть» сообщает, что правительство обязало соцсети установить специальное оборудование, с помощью которого спецслужбы смогут в автоматическом режиме получать информацию о действиях пользователей. Странно, что так сложно. Гораздо проще было бы сразу настроить систему таким образом, чтобы любое сообщение или письмо сначала отправлялось бы на сервер спецслужб, а уж потом, после проверки на экстремизм, адресату. Если компетентные органы сочтут это безопасным, разумеется. А то вдруг там какие-нибудь две барышни ругают своих ухажеров, имена которых совпадают с именами первых лиц государства. И поди пойми – парнями они своими недовольны или отрабатывают американские гранты на раскачивание лодки. Тут разбираться надо.

Впрочем, это все опять мои безудержные фантазии. Гораздо интереснее поговорить о другом – о том, как воспринимают все эти новости наши сограждане. В конце концов, со стороны ведь как может показаться – что свободы у людей все меньше и меньше, а радости все больше и больше. Парадокс?

В самый разгар крымских событий, точнее, сразу после присоединения Крыма к России, зашел я в небольшой магазинчик за какой-то мелочью вроде пачки сигарет. В магазинчике продавщица – женщина лет под шестьдесят – спорила с предыдущим покупателем. Он спрашивал ее, не жалко ли ей, что деньги, которые могли бы пойти на внутрироссийские нужды – дороги, медицину, на повышение ее же пенсии в конце концов, – теперь могут быть направлены на обустройство Крыма (да еще и не факт, что все средства дойдут по назначению).

Продавщица же с горячностью активистки на партсобрании доказывала, что нет, ей не жалко и (дословно) «пусть я доживу в нищете, пусть мои дети и внуки будут жить бедно, зато мы будем знать, что живем в великой державе!». В советских фильмах в эпизодах о становлении СССР с такими интонациями клеймили «приверженцев чуждых нам буржуазных ценностей».

У меня, честно сказать, челюсть отвисла, потому как логика, на мой взгляд, здесь отсутствовала напрочь. Ну да ладно. Если бы она одна такая была. Да и не в Крыме вовсе дело. Если бы не было всей этой украинской истории, думаю, внутриполитические процессы вряд ли имели бы другой вектор. Так что же это такое? Что заставляет нас радоваться, порой вопреки здравому смыслу даже? Все равно как если бы заключенный радовался ужесточению режима. Вроде не подростки уже, которым легко навязать рекламой что угодно...

Если призадуматься, то политический выбор – уже следствие, точнее, всего лишь одно из множества следствий. Причина-то лежит гораздо глубже: мы несвободны внутри самих себя. Несвобода в мышлении, несвобода в эмоциях (только не путать с выражением этих эмоций)...

А что касается несвободы политической, то, как писал Сергей Довлатов: «Мы без конца проклинаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить – кто написал четыре миллиона доносов? (Эта цифра фигурировала в закрытых партийных документах.) Дзержинский? Ежов? Абакумов с Ягодой?».

Только у несвободных людей мог стать самым популярным жанр тюремной лирики. И ведь заметьте: среди его ярых поклонников много в том числе и тех, кто не бывал даже в детской комнате милиции. Потому что окружающий и, главное, свой внутренний мир воспринимается как тюрьма, из которой выбраться не представляется возможным. А главное, он стал настолько привычным, что и выбираться-то не особо хочется. Отсюда, кстати, два самых популярных основных сюжета – страдание в неволе и безумное разгульное веселье после «отсидки», которое продолжается ровно до повторного задержания. Вы можете представить себе внутренне состояние свободного человека, которому придутся по душе слова вроде «мне впору форма арестантская лет на пяток, по-человечески»? То-то же... Причем лучшие представители жанра так называемого «русского шансона» не ограничиваются блатной тематикой – в их репертуаре множество песен и на другие темы. Но значительная часть публики эти песни не принимает – им подавай «про тюрягу», «про нормальных пацанов».

Свобода – ответственность, выбор взрослого человека (а отнюдь не разнузданность и вседозволенность, как ее часто понимают). Необходимость все время принимать самостоятельные решения. Получается, мы так и не повзрослели?

Акция в московском туалете, когда на пол наклеили портреты известных людей, не одобряющих действия российских властей в отношении соседнего государства, – писали про саму акцию, выдвигали предположения, кто это сделал, но не было слышно ни об одном случае, когда посетители туалета возмутились бы подобным хамством.

Юрий Шевчук – один из тех людей, кто всегда ратовал именно за такую свободу – взрослый выбор. Кем его сейчас пытаются представить? «Предатель, пятая колонна, чужой среди нас...». Как легко с ходу налепить ярлык «предатель», «агент» на того, кто с тобой не согласен. Так же легко, как наклеить фотографию на пол.

И как трудно аргументировать свою точку зрения таким образом, чтобы твой оппонент тебя зауважал. Не говоря уж о том, чтобы с тобой согласился.

Я не собираюсь здесь агитировать ни за, ни против – точка зрения-то как раз, на мой взгляд, может быть любой. Мне просто печально, что вместо осмысленной и аргументированной дискуссии (что и является, на мой взгляд, одним из признаков взрослого свободного общества) идет, казалось бы, забытое уже «клеймение врагов позором». А в качестве главного аргумента – «вчера по телевизору сказали».

Такое ощущение, что если условного заядлого телезрителя завтра обвинят в содействии иностранным спецслужбам, то он, вместо того, чтобы возмутиться несправедливому обвинению, начнет копаться в памяти – где и когда это он так неосторожно свернул с истинного пути, да так далеко, что начал лить воду на мельницу идеологических противников.

И, как это ни печально, ни о какой свободе в этой ситуации не может идти и речи. Какая, к чертям, свобода, если перестроечные передачи и сатирические монологи спустя четверть века кажутся образцом дерзости и смелости?

И я опять же не о политике, а о нас. Известно, что человек с рождения проходит стадии развития от стопроцентной родительской опеки до стопроцентного освобождения от нее и полной самостоятельности.

Видимо, мы не просто не повзрослели. Мы все ближе и ближе к младенчеству. Лишь бы пустышка всегда была под рукой.