Большевистский маскарад
В селе Урусово Ртищевского района стоит полуразрушенная церковь во имя Казанской иконы Божией Матери, построенная в 1842 году тогдашней хозяйкой этих земель графиней Александрой Левель.
Меня удивила послереволюционная история этого храма. В 1930-е годы кем-то вроде арендатора церковного помещения выступал «коллектив верующих села Урусова», в обязанность которого входила выплата налога на имущество и проведение капитального ремонта (на манер современных ТСЖ). В 1936 году местным сельсоветом была составлена смета на ремонт в размере более 25 тысяч рублей – я не силен в относительном анализе цен 30-х годов, но кажется, что сумма, мягко говоря, заведомо непосильная для церковной общины. Когда «коллектив верующих» отказался оплачивать ремонт по завышенной, с его точки зрения, смете, ртищевская районная власть начала процедуру расторжения договора аренды.
А в 1941 году (самое интересное!) среди местных жителей был инициирован сбор подписей о закрытии храма. «Было собрано 86,7% подписей от общего числа правоспособного населения села, и 2 июля 1941 года церковь была закрыта».
В истории с храмом меня поразила удивительная аналогия: мы не видим здесь никаких прямых запретов и репрессивных мер, никакой политики – только «спор хозяйствующих субъектов» и «реализация демократических процедур».
Этот маленький исторический пример легко раскрывает большевистские методы нынешней власти: как бы ни рядилась она в невинные одежды цивилизованной демократии, ее генетическая сущность – с подставами, рейдерством, манипулированием удобной цифирью – проявляется слишком явно.
И еще один маленький исторический экскурс.
Весной 1982 года меня, как и всю школьную параллель третьих классов, повели на один из городских стадионов репетировать праздник 60-летия образования СССР. Мы должны были с веселыми лицами ритмично и синхронно махать флажками, изображая какие-то, наверное, символические, фигуры. Я, может быть, и не обратил бы на все это внимание, если бы не злобная тетка среднекомсомольского возраста, которая яростно рявкала на нас, десятилетних детей, заставляя стоять ровно, не смеяться и делать одновременные движения.
Я больше не пошел ни на одну репетицию и сам ненавистный «праздник» втайне от родителей прогулял. Меня потом припозорили в классе, но не сильно: в 82-м году, похоже, многим было уже все равно.
А мне примерно с тех пор ненавистна стала лживость и лицемерие всякой власти: от учителей и начальников до государственных институтов. И почему-то не люблю я, когда полупьяные сограждане, едущие на опущенных пружинах «семерок» и «приор», в День Победы воодушевленно размахивают флагами: кому-то кажется это патриотичным, а для меня это попахивает все тем же большевистским маскарадом.