Гребаный спорт
Давным-давно, в детстве, я одно лето ходил в секцию гребли, которая располагалась на озере Тинь-зинь в Энгельсе. Даже, наверное, не полное лето, а пару месяцев только. Не пошло, что называется. Пытался научиться управляться с каноэ. На всякий случай объясню, кто не знает, что каноист в лодке стоит на одном колене и гребет одним веслом постоянно либо слева, либо справа лодки. Мне было удобнее слева.
Короче говоря, так я и не понял, как с этим «титаником» управляться. Центр тяжести высоко, переворачивался несчетное количество раз, да и все время с одной стороны грести и сохранять при этом прямолинейное движение тоже неудобно.
Бросил я это дело, так и не научившись. А вот байдарку (туристическую) люблю и раз в год, по крайней мере, стараюсь выбраться. А в байдарке, как вы знаете, то слева, то справа…
Вообще говоря, я совсем не про спорт, а про политическую и общественную деятельность – вполне себе гребля.
Политики и общественные деятели тоже, как правило, гребут с какой-то одной стороны, кто-то «слева», а кто-то «справа». Некоторые наловчились при этом сохранять более-менее прямолинейное и поступательное движение и какую-никакую скорость.
Но абсолютное большинство из нас с вами совсем не политики и совсем не общественные деятели. Никто никуда не гребет, да и грести не хочет, а сидят пассажирами на лавках, ждут, куда их привезут в итоге. Это и понятно, ну, по крайней мере, это довольно органично ложится на наш русский (российский) менталитет. Мы с готовностью делегируем право «потеть с веслом» кому-то другому, не желая не то что раз в несколько лет сходить на выборы, но даже морщить лоб по поводу того, туда ли плывет наша лодка.
Есть в этом даже определенный «шик» – мне, мол, все равно куда, лишь бы через борт не захлестывало, да пробоина в днище была не слишком велика для того, чтобы определенные люди (опять же не я) успевали воду вычерпывать, сохраняя положительную плавучесть судна.
Так может продолжаться довольно долго, если гребцы достаточно сильны, умелы, тренированы и более-менее равномерно распределены по обоим бортам. Что случилось, вернее, куда мы «приплыли» после того, как 70 лет гребли только с одной стороны, никому объяснять не надо, только самым молодым, может… Усиленное «загребание» с противоположной стороны, наступившее после этого, тоже нас особо никуда не привело.
Теперешняя ситуация, на мой взгляд, характеризуется тем, что уже никто из возможных гребцов никуда не гребет, а только дубасят усиленно друг друга веслами по башке и пытаются выпихнуть друг друга из лодки. Условный Захар Прилепин, сидящий по левому борту, огромную часть своей интеллектуальной и жизненной энергии тратит на то, чтобы звездануть своим веслом сидящего по правому борту условного Альфреда Коха, который с ловкостью фехтовальщика отвечает ему взаимностью. Ну, или кто там из них первый начал? В результате лодка наша все более и более замедляет ход, а «рулевой» единственное, о чем просит, это ее (лодку) не раскачивать.
И вот пассажиры, которые не полностью увлечены тем, что делают ставки и следят за битвой, вдруг замечают, что другие лодки, за которыми мы изначально пытались угнаться, уже сделали такой «задел», что и грести-то руки опускаются. Более того, те, которые изначально были в роли догоняющих нас, уже тоже далеко впереди. А мы только кто «раскачивает», а кто просит «не раскачивать»…
Есть еще академическая гребля. Это когда весла в уключинах и ими особо не помашешь, а только в одной плоскости, предусмотренной конструкцией лодки. Как правило, тут и скорости выше из-за того, что степеней свободы меньше и есть возможность правильно, в нужном месте, прикладывать свои усилия. Напрашивается аналогия со странами с устоявшейся политической системой и конструкцией общественной жизни. Выглядит вполне логично, что самые знаменитые «академические» гонки – это дуэли гребцов из команд Оксфорда и Кембриджа.
Для иллюстрации хочется привести цитату из Википедии.
«Идеальной техники гребли не существует, каждый «академист» имеет свою собственную технику, основанную на различных чувствах и представлениях о гребле. Задачей является максимальная адаптация индивидуальной техники гребли спортсмена к различным условиям».
Эту задачу должен решать тренер, а в лодке – рулевой. Кстати сказать, в истории именно академической гребли есть уникальный случай, когда чемпионом в составе команды стал 10-летний мальчик, которого посадили на место рулевого вместо внезапно заболевшего взрослого спортсмена. Хорошо тренированная и заточенная на победу команда своей слаженной работой не позволила рулевому наделать ошибок.
Это, конечно, не про нас. В нашей стране роль «рулевого» трудно переоценить. На него «завязано» все, причем абсолютно все, причем именно он, как правило, все на себя все и «завязывает». Завязывает, а потом и запутывается в том, что завязал.
В итоге что мы видим? А видим мы странное судно, явно перегруженное ленивыми «пассажирами», с прохудившемся днищем. С гребцами, азартно фехтующими на уже высохших от долгого неупотребления по назначению веслах. Причем этими веслами периодически «прилетает» тем, кто пытается вычерпывать воду из нашей лодки. От этого они при каждом удобном случае норовят перескочить в лодки соседние и делают это под презрительные (или завистливые, в зависимости от борта) взгляды и улюлюканье пассажиров. С рулевым, запутавшимся в собственных полномочиях и раздающим нелепые «жесткие» команды вперемешку с просьбами нашу лодку не раскачивать. Лодка же, между тем, стремительно теряет плавучесть и поворачивается бортом к волне…
«А сам-то ты, мил человек, по какому борту гребешь и гребешь ли вообще?» – спросите вы… Говорю ж, что байдарки люблю! Вот и фотка имеется…
