В растрепанных чувствах

– Видите! – с горечью восклицает Генрих,
обращаясь к Ризенфельду. – Поэтому мы и войну проиграли!
Во всем виноваты наша расхлябанная интеллигенция и евреи.
– И велосипедисты, – добавляет Ризенфельд.
– При чем тут велосипедисты? – в свою очередь удивляется Генрих.
– А при чем тут евреи? – отвечает вопросом на вопрос Ризенфельд.
Эрих Мария Ремарк «Черный обелиск»

Пока не случились очередные парламентские каникулы, наша Госдума в поте лица принимает закон, оберегающий от посягательств самую нежную и ранимую область жизни электората – чувства. Конкретно – религиозные. Потому что нерелигиозный избиратель, по мнению депутатов, чувств не имеет. Или имеет какие-то неправильные чувства, которые оскорбить не так уж страшно. Втиснуть понятие «чувство» в строгие рамки юридических формулировок при этом не очень получилось. Но российский юрист – персона стрессоустойчивая (другие на этой профессии не задерживаются), он и не такие видал виды, переживет как-нибудь и этот каприз Фемиды. А куда он еще денется?

Я сейчас не об этом. Оставим вопросы юридической казуистики тем, кто действительно в них разбирается. Я даже не о том, что религиозные убеждения ближнего надо уважать. Это любому цивилизованному человеку безо всяких законов ясно. И не о том, что отдельные граждане, считающие себя религиозными, не считаются с чувствами тех, кто придерживается любых других убеждений.

Новый закон, в каком бы виде его ни приняли, способен причинить религиозным и всем прочим чувствам гораздо больший вред, чем все те «оскорбители чувств», которых можно будет по этому закону тащить в суд.

Начало, собственно, уже положено. Пока робкое, на грани банального сетевого троллинга. Уже кто-то начинает возмущаться опубликованным на кулинарном форуме рецептам мясных блюд, потому что наткнулся на них в разгар поста. Уже сигареты «Святой Георгий» стали поводом для гневной и пафосной петиции. Предупреждал же отец Андрей Кураев, что пойдут с исками граждане, которых и крестовина в раковине оскорбит, но не послушали законотворцы разумного человека, помчались «защищать» чувства.

Словом, если чувствительные граждане войдут во вкус, первое же заседание суда, где будет слушаться дело о нарушении новоиспеченного закона, обернется самым настоящим поруганием чувств и подлинным богохульством, в сравнении с которым пресловутый панк-молебен покажется детским утренником в воскресной школе.

Интересно, до каких еще «мышей» мы рискуем дойти, на радость желтой прессе? При таком раскладе оскорбителем чувств можно назвать кого угодно. Сосед купил копченой колбасы в пост? В суд! Дочка соседки носит брюки? Женщина в мужской одежде, кошмар! Срочно в суд. И родителей тоже. Студент купил банку говяжьей тушенки? Смертельно оскорбил соседа по общежитию – мирного индуиста. В суд его, голубчика, за поедание священной коровы!

Все это утрированно, конечно. Не думаю, что мы дойдем до состояния религиозного и благочестивого Ирана, с его традицией побивать нарушителей камнями. Но и без того нашим судьям скучно не будет. Адвокатам тоже. А уж журналистам, которые станут освещать эту вакханалию в храме Фемиды, можно только посочувствовать.

При этом, размышляя над тем, что сам закон может оказаться еще худшим оскорблением верующих граждан, чем те нарушения, за которые он собирается карать, мы оставляем без внимания вещь гораздо более печальную: тот раскол, который неминуемо будет внесен в наше и так не однородное общество. На богатых и бедных мы уже поделились. На жителей мегаполисов и провинциалов тоже. Это еще полбеды. Но теперь нас с вами собираются делить на верующих и неверующих. А это куда опаснее. Тем более что Россия, что бы ни говорили наши великодержавные хоругвеносцы, – страна многоконфессиональная.

И никто пока не трудился пересчитать все возможные конфессии, определить, что есть религия, а что – секта. Но если бы и потрудился, толку вышло бы мало. Все равно получилось бы, что все верующие у нас равны, а некоторые все-таки равнее, и куда девать атеистов – вообще непонятно.

Конфликт из-за религиозных убеждений, из-за задетых религиозных чувств – вещь даже не обоюдоострая, у него добрая сотня лезвий, о какое-нибудь да порежешься. История, уроки которой традиционно никто не хочет учить, тому прекрасный свидетель. Верующие христиане-крестоносцы оскорбились на не менее верующих мусульман-сарацин. Так и ходили в крестовые походы несколько эпох, все никак не могли успокоить оскорбленные чувства. По ходу дела их чувства каким-то образом задел даже вполне христианский Константинополь.

Добрую католичку Екатерину Медичи до глубины ее религиозной души оскорбили гугеноты. Целую Варфоломеевскую ночь добрые католики защищали на улицах Парижа чувства своей религиозной королевы. Правда, чуть ранее во французском городе Ниме гугеноты сочли свои религиозные чувства не менее задетыми. И ночь на святого Михаила была вполне себе репетицией Варфоломеевской ночи, с той только разницей, что начала ее другая сторона.

Разумеется, у нас сейчас вроде бы не Средневековье и даже уже не Возрождение. Но не открыть бы законотворцам ящик Пандоры. Впрочем, открыли-то его не они. Открыли его три не блещущие умом и музыкальными талантами девицы. А суд довел дело уже до полного абсурда, выставив содержимое этого ящика на обозрение всей страны. Закрыть его до сих пор никто даже не попытался.

И в заключение надо объяснить, к чему в эпиграф вынесен Ремарк, который вроде бы писал не о религии. Все к тому же самому: некоторые у нас опять окажутся «равнее» прочих. А некоторые будут виноваты уже тем, что существуют на свете не по общепринятым убеждениям. Носят короткие юбки, едят колбасу когда хотят, покупают сигареты, отмечают Хэллоуин…

Кто дальше, велосипедисты?