Верность

Когда я узнал, что он снял фильм о валютных проститутках, удивился: мне казалось, что не его это тема. Но посмотрев, понял, что Петр Ефимович выступил здесь продолжателем великих русских писателей – Достоевского, Толстого, Куприна, видевших в жрицах продажной любви душу живую. Я не могу равнодушно смотреть репортажи в криминальных сюжетах, где проституток обличают наравне с убийцами и грабителями, да еще пытаются вести с ними «воспитательные» беседы, вроде того, как совсем зеленый правоохранитель, расспросив жертву, есть ли у нее дети, живы ли родители, пенял с укоризною: а вот если они узнают, чем ты занимаешься? Не понимал, щенок, что это он позорен в своих расспросах, а не она.

Большая тема содержится для меня в судьбе Петра Тодоровского.

Иные антисемиты после войны называли евреев «ташкентскими партизанами». Статистика опровергает ложь, но в нас, старших, еще жива память о том времени.

В школьные годы у меня было два друга. Отец одного, дядя Сеня, еврей, был офицером-разведчиком. Мать второго, тетя Аня, еврейка, была капитаном медицинской службы. Мой отец, русский, тоже был фронтовиком, тяжело ранен под Сталинградом, имел советского «Георгия» – орден Славы. Нас никогда не разделяло прошлое.

И сейчас, сделавшись литератором, я помню судьбы и творчество фронтовиков-евреев: Юрий Левитанский, Семен Липкин, Василий Гроссман, Борис Слуцкий, Григорий Бакланов, Давид Самойлов, Григорий Чухрай, Владимир Мотыль… Им удалось вписать свое пронзительное слово в летопись войны.

А Петру Тодоровскому было суждено показать в кино и незаживающие следы войны в послевоенной жизни. Притом трагическое и смешное, как и в жизни, в его фильмах соседствовали и переплетались. И «Военно-полевой роман», и «Анкор, еще анкор!», и «Какая чудная игра» стали не только художественными, но и историческими открытиями.

Впервые я увидел и запомнил Петра Тодоровского в фильме Марлена Хуциева «Был месяц май» (1970) по прозе Григория Бакланова. Фильм был необыкновенен для военной тематики своей тихой человечностью, которую критика тех лет третировала как «камерность», и невероятно обаятелен был старший лейтенант Яковенко в исполнении Петра Ефимовича. Я, разумеется, не знал тогда, что он, сорокапятилетний оператор и режиссер, в сущности, играет самого себя, двадцатилетнего минометчика, бывшего курсанта Саратовского военно-пехотного училища.

А за пять лет пред тем саратовцы были взволнованы редким событием – в нашем городе снимался художественный фильм! Кто-то рассказывал, как видел Галину Польских в холодном зимнем трамвае, у моего одноклассника Лешки К. она якобы попросила закурить… Почему-то всем встречалась именно Польских, но не популярнейшие Евгений Евстигнеев и Люсьена Овчинникова. А еще потом, уже на экране, радостно узнавали корпуса «погранучилища» на Московской, где нынче институт МВД, и мимолетные лица саратовских актеров, угодивших в фильм, – Владимира Краснова, Владимира Аукштыкальниса, юного Юрия Ошерова. То был фильм Петра Тодоровского «Верность».

Название – девиз всего его творчества.