Три цвета
Первое, что я вижу еще издали – ослепительно белая гитара и ярко-синий детский рюкзачок. Ассоциация с трилогией Кесьлевского была бы полной, если б не отсутствие красного цвета. Вблизи видно, что старая гитара тщательно выкрашена обычной масляной краской. Что в рюкзаке, не знаю, но по тому, как бережно с ним обращаются, понятно, что очень ценное.
Гитара и рюкзак – это общая собственность группы бомжей, обитающих в переходе у Савеловского вокзала. Каждое утро и каждый вечер я прохожу мимо них, делаю вид, что рассматриваю товары в переходе и подслушиваю…
– Они хотят от меня любви! Все хотят от меня любви, страсти, а я не могу, я пустой, совсем пустой. Я – барабан, понимаешь? – бомж Володя, он же владелец белой гитары и главный певец, потрясает кулаком. Его товарищ торопливо и мелко кивает головой, соглашаясь. По-моему, он его боится. Володя не преувеличивает: все три дамы, которые есть в компании, не отлипают от него. Иногда вяло переругиваются между собой. То ли делят, то ли по привычке.
Володя очень хорошо поет, ожесточенно аккомпанируя себе на гитаре. По-моему, это драматический тенор. Такой Герман из «Пиковой дамы». Его слушают, но подают редко. Для милостыни Володя слишком агрессивен: «Мамаша, чего смотришь, это тебе не бесплатный концерт в Лужниках. Мужик, не жадись, дай на пиво, певцу горло промочить надо». И все в таком же духе.
Иногда к компании подходит группа полицейских. Полицейских-лайт – в Москве метро патрулируют курсанты, двадцатилетние мальчики, еще смущающиеся плохо сидящей формы. Уговаривают – именно уговаривают – поехать в ночлежку: «Там и поесть нормально можно, и помыться». Ни в какую – здесь и зрителей много, и некондиционный товар из сигаретного ларька иногда дают. Опять же пресса – бомжи с удовольствием читают бесплатные газеты, которые раздают в метро. Громко зачитывают вслух какие-нибудь звездные сплетни, анекдоты, кроссворды разгадывают. А что в ночлежке? Подъем в восемь утра, трудотерапия, отбой в девять вечера. Скука.
– Езжай сам в свою ночлежку, тут лохов нет! – со вкусом говорит Володя. Все смеются.
…Вчера в переходе появился третий цвет – красный. Большую лужу крови затирали две таджички. Только вот полной ассоциации с кино так и не вышло. Пропал белый цвет. Вместе с гитарой исчез и Володя. Надолго? Навсегда? Не знаю.
