Привычка. Хуже, чем дурная наследственность
Ситуация странная: в школе села Вязьмино Петровского района (единственной на всю округу после проведенной «оптимизации» образовательных учреждений) есть специально оборудованная «газель», полученная по федеральной программе «Школьный автобус», но в Комсомольский она не ходит. Между тем, тринадцать детей, а это треть из тех, что учатся в школе, живут в Комсомольском.
В школу ходят пешком. Три километра, в полной темноте. Через железнодорожный переезд, не оборудованный автоматическим шлагбаумом. Именно из-за отсутствия шлагбаума межведомственная комиссия и ГИБДД не дают школе маршрутный лист в поселок.
В половине пятого утра я ехал в Петровск, чтобы пообщаться с детьми, их родителями, директором школы и местными чиновниками. За окном было минус 22, и в школу в тот день решился пойти только девятиклассник Равиль. Он шел со мной рядом, закутанный по глаза в шарф, хмурился и неохотно рассказывал, как дети из Комсомольского вот уже несколько лет подряд добираются до школы Вязьмина пешком, освещая дорогу фонариками. Ходят вместе, чтобы было не так страшно.
Переходим переезд. Равиль предупреждает, что общаться с журналистами им запретили. После того, как корреспондент местной газеты «МиГ» Виктор Осинкин поднял шум, рассказав о том, как родители тщетно пытаются добиться автобуса для своих детей. Родители потом сдались. Руководитель управления образования районной администрации Галина Медведева взяла в школе их контакты и лично обзвонила почти каждого. Давила, чтобы написали жалобу на Осинкина, за то, что общался с детьми без их ведома. Написали трое. В районах простых людей запугать не так уж сложно, если ты местный чиновник и определяешь, кому учиться, кому в детский сад ходить.
Мы дошли с Равилем до школы. В темноте села это единственное здание с ярко горящими окнами. После оптимизации (слово, которое стало в районе нарицательным) первый этаж школы занимает детский сад. В школу и детсад ходят дети из нескольких крупных сел и поселков.
Директор школы – Дамир Куринов, в общем-то нормальный мужик, но встречает меня настороженно, а после вопросов и вовсе звонит в администрацию, а также вызывает полицию. Редакционному удостоверению не верит. Он три года добивался маршрутного листа в Комсомольский, а теперь сдался. Как и родители. После первых публикаций в местных изданиях в школу зачастили проверки из областного минобраза и прокуратуры. Ничего не нашли, только посоветовали обновить документы на «газель». «Газель» эта ездит в соседнее Березовое-2. Оттуда забирает пару ребят. А в Комсомольский нельзя без разрешения ГИБДД и маршрутного листа. Директор – бывший десантник, смирился. Теперь он абсолютно лоялен к администрации.
Пока ждали полицию, Куринов говорит, что вообще-то дело не только в переезде. Шлагбаум когда-нибудь да поставят: «Основная трудность в том, что посередине дороги находится дамба в ужасном состоянии. Ее не чинили много лет, и она почти разрушена. Такая же дамба была с другой стороны поселка, но ее уже размыло». Директор убеждает меня, что шум поднимать не нужно, потому что все равно дамбу можно будет чинить только весной, а до ее ремонта возить детей по дороге не разрешат. Я возразил, что через переезд и полуразрушенную дамбу не только ездить, но и ходить вообще-то тоже опасно. Он согласился.
Вязьминские учителя – дамы весьма агрессивные. Громко ругаются и утверждают, что все беды от журналистов, которые пишут о проблемах, «а из-за этого, между прочим, люди страдают». Спрашиваю, как долго дети вот так пешком до школы добираются. Отвечают: ну, года три уже. Соглашаются с тем, что нынешняя глава администрации Светлана Батяйкина все это время о проблемах знает. Еще с тех пор, как возглавляла управление образования.
Попытался убедить педагогов, что вот сейчас я напишу, а завтра какой-нибудь телеканал приедет, и, возможно, тогда местные власти что-нибудь делать начнут. Куринов, немного подумав, сказал: «Нет. Они начнут весной, когда дамбу окончательно смоет и целый поселок отрежет. Вот тогда что-нибудь решат».
Полицию я не дождался, встретил машину уже по пути в Петровск. В Петровске заехал в ГИБДД, начальник которого, Мазяркин, оказался на совещании в прокуратуре.
Пока мы добирались до Петровска, директор позвонил в администрацию и рассказал, что саратовский журналист вопросы про школьный автобус задает. Собрали совещание – решать, что делать.
В районной администрации Ольга Колдина, зам по социальным вопросам, рассказала, что во всем виноваты «Российские железные дороги», которые никак не хотят шлагбаум на переезд поставить. «Как только оборудуют переезд, сразу «газель» пустим. Неофициально в РЖД заверили, что все сделают к Новому году». Спросил про дамбу, но выяснилось, что в администрации ничего про нее не знают и за опасность не считают.
Мазяркина я встретил на улице, перед зданием ГИБДД. Он рассказал, что на совещании «приняли оптимальное решение – выдать два маршрутных листа, до и после переезда. А через железную дорогу детей будет ответственное лицо переводить». Ровно это две недели назад предлагал Виктор Осинкин. Но совещание решили собрать только сейчас, когда из Саратова журналист приехал. Спросил я Мазяркина и про дамбу. «Не знаю ничего про дамбу, никакой угрозы на дороге, кроме переезда, нет», – ответил тот.
Вечером руководитель управления образования Галина Медведева, когда я попытался уточнить по телефону, решился ли вопрос с маршрутом в Комсомольское, кричала: «Это он утром в школу приезжал, я не буду с ним разговаривать!» А уполномоченная по правам детей Юлия Ерофеева направила запрос в РЖД с требованием закончить уже работы по обустройству переезда, потому что правильно посчитала опасным для детей не только ездить, но и ходить через железную дорогу без шлагбаума. Про полуразрушенную дамбу, насколько я понимаю, до весны никто вспоминать не намерен.
Когда приезжаешь из районных командировок, задаешь себе одни и те же вопросы. Например: почему людям удобнее ничего не делать и жить в своем болоте? Почему журналист, который пытается что-то изменить к лучшему, оказывается виноватым в нарушении так называемой стабильности? Почему вообще для того, чтобы чиновники начали выполнять свою работу, необходимо внимание СМИ? Ну, и самый обескураживающий: почему люди здесь вообще живут в таких условиях?
Я об этом, кстати, спросил родителей учеников из Комсомольского: «Ваши дети ходят в школу за три километра, по сути, ночью, в самой деревне уже ничего нет – ни работы, ни жизни. Что вас тут держит?» – «Привычка», – ответили. Хуже, чем дурная наследственность, честное слово.