«Как же вы достали со своим концом света!»
На днях в соцсети увидел у кого-то статус – «как же вы все достали со своим концом света!». Действительно, в самых популярных соцсетях концу света посвящен едва ли не каждый второй пост – кто статус про него поставит, кто демотиватор смастерит, а кто карикатуру или анекдот выложит. И, похоже, из тех, кто этим занимается на полном серьезе, мало кому приходят в голову три простых соображения.
Во-первых, если этот самый конец света и наступит (ну когда-нибудь он же должен наступить?), сомневаюсь, что кто-то будет заранее и достоверно оповещать об этом землян – анонсы в СМИ давать, выпускать специальные календари. Во-вторых, поучительно почитать список обещанных концов света за последние годы – на него нетрудно наткнуться в том же интернете. Ну а третье соображение вполне достойно быть поводом для серьезных раздумий. Что называется, привет психоаналитикам.
Концы света регулярно происходят у каждого. Утрата близкого человека – это разве не конец света? Крах чего-то самого важного в жизни – это не конец света? Когда кажется, что всё – больше в этой самой жизни никогда ничего хорошего не будет. И непонятно, что делать и как быть дальше. И радостных событий не замечаешь, и улыбки окружающих воспринимаются как издевки.
В ноябре умер сибирский рок-музыкант Вадим Кузьмин, более известный по прозвищу «Черный Лукич» или просто «Лукич». Отзывчивый и улыбчивый человек, любивший море, модели кораблей и советское кино, оставил после себя такие же светлые (хотя часто и грустно-задумчивые) песни, спетые голосом доброго волшебника. Редчайший случай – даже у интернетных троллей, набрасывающихся на любую подобную новость с целью смакования подробностей, не поднялась рука написать очередную циничную гадость.
Так вот, когда такие люди уходят – вот это и есть настоящий конец света. Не голливудские страшилки о том, что Земля взорвется, если один хороший парень не успеет всех спасти, и не спекуляции толп предсказателей, а вот это реальное ощущение неожиданного конца.
Или когда видишь, как детдомовцы становятся предметом мести в политических игрищах. Или когда с трудом ходящую бабушку, непонятно как отстоявшую двухчасовую очередь, посылают за еще одной справкой о том, что у нее есть справка, что в выдаче справки отказано. Или когда губернатор после стихийного бедствия цинично заявляет: «А что, нужно было всех обойти?». Или когда (сам наблюдал) патруль забирает дедушку с палочкой только за то, что он на улице раздавал из корзины котят – видите ли, он прохожим мешал. Ведь пьяные у нас никогда прохожих не достают, верно? Нарушает порядок только дедушка с котятами.
Вот когда осознаешь, что бездушную «государственную машину» не зря называют машиной или системой, потому что она при желании способна без колебаний перемолоть даже самого беззащитного (а ведь даже террористы, случается, отпускают женщин и детей), а добрые люди почему-то или уходят слишком рано, или не имеют возможности помочь, – тогда и наступает конец света. Для тебя самого. Потому что на этом все светлое кончается.
И вот это и есть конец света.
Как сказал один мой друг, «я боюсь не конца света, я боюсь начала темноты». А разговоры про 21 декабря – это чтобы можно было почувствовать «а ведь я тоже что-то знаю о мироздании, сейчас вам все объясню».
Ничего мы не знаем. А свет убиваем сами.