Юлия Терехова: Больше ценю старину, чем новизну

Пожалуй, ни один музей в Саратовской области в последнее время не привлекал такого пристального внимания, как «Дом со львом» из села Поповка Хвалынского района. Музей этот создается практически у нас на глазах. И зарождается он в доме, практически полностью расписанном изнутри неизвестными умельцами. Видимо, автор росписи был хорошо знаком с Библией: на стенах изображены все животные, являющиеся символами евангелистов, в том числе и лев – Марк).

В минувшие выходные состоялось долгожданное открытие музея. Решив, что на самом открытии времени для разговора может и не найтись, мы с хозяйкой дома Юлией Тереховой поехали в Попов­ку накануне.

– Юлия, не все наши читатели знают перипетии «Дома со львом». Как всё начиналось?

– Начать стоит, пожалуй, с того, что я занимаюсь домовой росписью, езжу в экспедиции и часто посещаю музеи и различные культурные центры, занимающиеся росписью. Порой удается из заброшенных деревень привезти вещи для музеев. Добываем экспонаты мы, разумеется, законно, мародерством не занимаемся. В общем, я «пасусь» на этом поле: защищала три магистерские работы, связанные с росписью, сейчас пишу кандидатскую и по возможности выступаю на различных конференциях, если финансовые возможности позволяют.

Однажды (это был 2010 год) по университетской рассылке увидела объявление о том, что в Саратове будет конференция, подумала: почему бы и нет? После доклада ко мне подходит местный преподаватель и рассказывает, что в прошлом году студенты филфака нашли дом на севере области с какими-то рисунками. Я тогда спокойно отнеслась к этому: мне часто рассказывают о том, что я уже видела, на не­обычные находки сложно рассчитывать. Порой вообще сообщают о резьбе, после чего приходится объяснять, что резьба и роспись – это разные вещи. Я попросила прислать фотографии. И когда их увидела, поняла, что этого менее всего ожидала увидеть, тем более в Поволжье. Для вашего региона характерна резьба, но не это. Во-вторых, поразили огромная площадь (полностью расписаны две комнаты) и фигуративная роспись, а не стандартные цветочки на стене. Мастер явно обладал развитым творческим началом. Наконец, удивила сохранность и практически идеальное состояние росписи. Когда мне говорят, что дом не в хорошем состоянии, то мне становится забавно и хочется сказать: «Вы еще не бывали в домах «не в хорошем состоянии». Там нет уверенности, что выберешься живым: входишь, а над тобой балка на честном слове висит».

Я заинтересовалась, решила порыться в Интернете, обнаружила, что интерес к дому есть, предрекают будущее как музею. Но я забыла, в какой стране живу, и сделала вывод, что всё хорошо и что-то делается – бывают же такие примеры, хоть и мало. И я забыла на полгода об этом доме. А потом подумала, что стоит проверить, что да как. Нашла руководителя той фольклорной экспедиции, в ходе которой был найден дом, списалась с ней и поняла, что никаких продвижений нет, затем пообщалась с заведующей картинной галерей в Хвалынске Валентиной Бородиной и решила, что дом надо спасать.

А его действительно надо было спасать, потому что хозяева собирались, если продать дом не удастся, попросту разобрать его на брёвна и соорудить баню. Мне же хотелось отдать дом государству, сделать музеем под открытым небом. Начала выяснять, кто может взяться за это дело, но кто его мог потянуть? Хвалынский музей – сам филиал музея Радищева, местный национальный парк тоже не мог. Короче, дом надо было покупать с надеждой на то, что в будущем сможем отреставрировать его на спонсорские деньги. И мы это сделали, за что отдельное спасибо стоит сказать главе Елшанского муниципального образования Ирине Богачевой, которая очень прониклась идеей проекта и по мере своих возможностей помогала нам.

– Наша газета писала о вас два года назад (статья «Огнегривый лев из Поповки» в № 27 за 2 августа 2011 года). Что нового с тех пор произошло?

– После покупки дома мы начали своими волонтерскими усилиями приводить всё в порядок. Приезжали мои учителя-реставраторы, составили план работ. За всё время было шесть реставрационных лагерей (на самом деле больше, но массово приезжали люди шесть раз), последний из них не так давно закончился. Народ привлекался из Саратова, Самары, Москвы, Санкт-Петербурга и самых различных мест. Сыграли свою роль социальные сети – очень многих ребят я видела впервые. Также нами был получен грант «Меняющийся музей в меняющемся мире» благотворительного фонда Потанина. У нас, правда, не меняющийся музей, а, скорее, создающийся. Но было одно условие: грант не позволяет тратить деньги на реставрацию, какая бы это ни была самая насущная потребность.

Любой музей потратил бы грант на материально-техническую часть. Наш же оплачивал полет мысли, и мы решили сделать сайт, на котором будет представлена панорама музея, различные сведения о доме, увлекательные игры, раскраску для детей. В общем, всё то, что можно посмотреть, не приезжая в Поповку. Кроме того, в самом доме теперь будет размещаться аудиогид. Его особенность в том, что о музее рассказывают сами герои (для каждого своя метка), притом в своеобразной ироничной и даже шутовской манере, поскольку сам художник, чувствуется, тоже был человеком с юмором. Аудиогид мы уже опробовали на фестивале «Интермузей», который прошел в Центральном доме художника в Москве, он был очень тепло принят зрителями. Третья часть нашего гранта – инсталляция. Первый раз она была представлена на «Интермузее», сейчас уехала в Торжок, где будет находиться до конца сентября. А потом, надеюсь, мы уедем с ней и с аудиогидом в Швецию. Вообще, очень хочется провезти проект по Скандинавии, потому что роспись очень близка ее странам и есть возможность сравнить наши культуры.

– Не так давно вы побывали на встрече у губернатора Радаева. Теперь следует ждать изменений в лучшую сторону в этой истории?

– Хочется надеяться. Помощь ожидается. Разумеется, она будет оказываться через внебюджетные средства, поскольку дом является моей частной собственностью. Иначе бы мы тут же оказались в блоге у Навального: «Саратовский губернатор реставрирует частный дом!»

Кроме того, мы привлекаем благотворительные средства: забор, занавески, еда, стройматериалы приобретены на эти и на мои средства.

В ближайшее время начнем готовить проект реставрации дома. Он, слава богу, еще не памятник, соответственно, проблем будет меньше. Памятником мы его сделаем после. Наконец, я хочу, чтобы «Дом со львом» хоть каким-то боком стал государственным музеем. Я готова его передать, подарить, продать. Попечителем быть не могу, хоть и попытаюсь помогать в дальнейшем. Хочется, чтобы тут был музей с какой-нибудь ставкой, потому что даже смотрителю я плачу сколько могу. Да, может, и не будет самоокупаемости, но должно быть по крайней мере какое-то устойчивое развитие.

– Так какой статус будет у музея? Завтра открытие как-никак.

– Открытие музея – это, грубо говоря, перерезание ленточки, потому что «Дом со львом» уже давно стал музеем, но не официально. А хочется, чтобы он был музеем в сознании людей. Да, кстати, вход будет бесплатным, но с возможностью пожертвования.

– Открытие проводится именно в эти дни, потому что они были назначены как дни сдачи проекта для гранта?

– В сущности, да, это отчетное мероприятие. Хотя грант в меньшей части касается непосредственно самого дома, он имеет виртуальный вид: те же сайт, макет. Да и само открытие посвящено не столько дому (хотя и ему, конечно), сколько людям, им интересующимся: мы привозим большие группы людей из Саратова, Москвы, берем местных. Впереди мастер-классы и обсуждения, спектакль, экскурсионная поездка в Хвалынск. Кроме того, нам помогает школа. В общем, праздник затрагивает не только дом.

– Проблемы с состоянием дома более или менее решены?

– Для меня если крыша не течет, то всё хорошо. У нас крыша не течет. Может, из-за реставраторского бэкграунда я больше ценю старину, чем новизну…

– Старина не значит рухлядь…

– Поэтому мы будем вести реставрационные работы. Дают деньги – начинаем реставрацию. Если бы не получили грант и не появлялись так часто в СМИ, то, возможно, и встречи с Радаевым не было, как и потенциальных спонсоров.

– Вы как-то высказывались в прессе, что было бы неплохо, если экскурсии вёл бы какой-то энтузиаст или даже семья, которая ради такого дела могла бы переехать в Поповку.

– Поверьте, дауншифтеров хватает. Я не думаю, что составит большую проблему найти таких людей. Разумеется, не обязательно селиться сюда на всю жизнь. Большей проблемой представляется постройка здесь чего-то для жизни, чем привоз народа. Но я готова привлекать и местных людей, скажем, на открытии гостей будет встречать школьница. Наконец, не стоит думать, что дауншифтер будет работать за идею. Тут есть школа, совхоз, наконец, можно работать через Интернет. Село по теперешним меркам достаточно крупное.

– Скоро дождемся того момента, когда «Дом со львом» станет музеем официально?

– Я не думаю, что мне его надо регистрировать как музей. Любая регистрация – это деньги, а я лучше их потрачу на ремонт, не говоря уже про уплату налогов. Это мне ничего не дает, но прибавляет головной боли. Ведь, скажем, школьный музей тоже не имеет юридического лица, но ни у кого же не возникают сомнения в том, что он музей? Сколько их по всей России?

Когда мы отреставрируем «Дом», то сделаем его памятником, а это важнее, потому подразумевает особый статус охраны. А что он будет представлять собой – отдельный музей или филиал – время покажет.

– Вы будете стараться сделать «Дом со львом» памятником архитектуры во что бы то ни стало?

– Мне уже давно предлагают эту идею. Но здесь тоже проблем не меньше, чем в предыдущем случае. Если делаешь объект памятником любого значения, то реставрацию может проводить лишь лицензированная бригада. Это дороже во много раз и требует кучу документации. Если я реставрирую дом как частное лицо, то не несу ответственности. Так что памятником пока делать не собираюсь.

– Допустим, вам удастся сделать в «Доме со львом» официальный музей. Что вы будете делать дальше?

– Хороший вопрос. Думаю, что могу выступать в роли менеджера культуры и развивать этот проект: пиар, привлечение спонсоров. Ну и конечно, можно следить за состоянием дома, проводить различные мероприятия для местных жителей, развивать сайт. В общем-то, заниматься тем, чем я занимаюсь и сейчас.

– Давайте взглянем правде в глаза: в музеи ходят мало. В областных центрах ситуация все-таки получше, но ваш «Дом со львом» находится вообще в деревне. И единственное, что может вам помочь, – это близость к Хвалынску, славящемуся своей культурой и природой. Но даже эти 25 километров, отделяющие вас от города, могут стать преградой для ленивых людей. Кто же оценит ваши старания?

– Оценят ли люди – неизвестно. Но все-таки одна из наших главных задач – это в первую очередь сохранение памятников. Многие вещи делаются для того, чтобы привлечь внимание и чтобы люди поняли, что надо помогать сохраниться памятникам. А для тех, кто не поедет сюда, мы делаем сайт и нашу передвижную выставку. Наконец, можно сюда перебрасывать те туристические группы, которые посещают Хвалынск.

У меня есть примеры для вдохновения: не так давно на юге Архангельской области с подачи губернатора был выкуплен дом, где отбывал ссылку Бродский. Вот уж где глушь: в деревне живет очень мало людей, никаких туристических маршрутов рядом нет! Реставрация, кстати, будет стоить раза в три больше, чем у нас. И тем не менее они тоже собираются делать музей. Другой пример: в Свердловской области один человек собирал 40 лет росписи по окрестным сёлам. Никто не верил в успех, а теперь там музей-заповедник, где работают люди со ставкой, и туда ездят. Нам надо отталкиваться не от того, что это никому не нужно, а от того, что кому-то нужно. История Радищевского музея тоже показывает, что он с трудом создавался, и многие люди не понимали, зачем он вообще нужен.

– Юлия, вы – генеральный директор фонда поддержки культурных проектов «Открытая коллекция». Расскажите о вашей деятельности.

– Это фонд, который был создан студентами школы MBA (Master of Business Administration – «Магистр делового администрирования») в Сколково. Фонд создан на основе частной коллекции «Товарищи». В рамках программы студенты учились, как привлекать донорские деньги на культурные проекты, и, соответственно, зарегистрировали фонд. Надо заметить, что мы – фонд-грантополучатель, а не грантодатель, как фонд Потанина. Мы не обладаем средствами на реализацию масштабных проектов, сами существуем на donations (пожертвования. – Прим. ред.) и занимаемся в основном сохранением памятников, в том числе и реставрацией вещей. Кроме того, мы проводим выставки, например, в музее декоративно-прикладного искусства в Москве, в Вологде и Череповце, работаем с различными музеями, давая на долговременное пользование наши предметы, в одной из московских школ сделали музей. Наконец, проводим бесплатные экскурсии на кампусе Сколково, организовываем детские студии. И всё это на редкие donations и собственные средства.