Камергер-новатор

Образцом «доброго крепостника», толкового хозяина-новатора, который всерьез интересовался жизнью крестьян и прилагал немало усилий для её улучшения, можно считать саратовского помещика Александра Николаевича Львова (1790–1849) – деда государственного деятеля Николая Николаевича Львова (см. № 43 «Газеты недели» от 6 декабря 2011 г.).

Родители Александра Николаевича рано ушли из жизни. В его судьбе, а также его брата и сестер принял участие родственник Львовых Гавриил Романович Державин. Александра бездетный поэт хотел даже усыновить. По его замыслу юный Львов должен был «присовокупить к своей и Державина фамилию», что давало право после смерти супругов Державиных стать единственным их наследником. Однако племянник наотрез отверг это предложение, посчитав себя недостойным подобной чести. «Не такие нужны плечи, – якобы ответил он дядюшке, – чтобы вынести на себе славное имя Державина».

Когда началась Отечественная война, Александр вступил в ополчение. В Рязани, куда он был послан по делам службы, произошла история, едва не стоившая ему жизни. Львов опрометчиво высказался, что генерала М. Б. Барклая де Толли в народе из-за нерешительных действий называют «болтай да и только». Главнокомандующий, узнав об этом, приказал расстрелять дерзкого офицера. Спасло только вмешательство всесильного А. А. Аракчеева.

Дальнейшая жизнь Львова складывалась довольно успешно. Он дослужился до чина тайного советника и получил придворное звание камергера. Александр Николаевич проявлял интерес к общественному устройству и имел свои, довольно прогрессивные, взгляды на некоторые его стороны. Вероятно, здесь не обошлось без влияния тестя – государственного деятеля адмирала Николая Семеновича Мордвинова (единственный из членов Верховного уголовного суда, кто отказался подписать смертный приговор декабристам). В частности, камергера Львова занимали проблемы жизни и быта крестьян. В своих работах он описывает неприкрашенную правду сельской жизни – полуголодное существование крестьян, спаивание их винными откупщиками, – а также размышляет об организации медицинского обслуживания крестьян.

О судьбе российского крестьянина Львов заботился не только на бумаге. В Балашовском уезде Саратовской губернии, где еще его отцу, известному поэту, архитектору и искусствоведу Николаю Александровичу Львову, было пожаловано 14505 десятин земли, Львов-младший облюбовал под усадебное место село Бобылёвку. Уйдя в отставку, экс-камергер и вовсе поселился в усадьбе, уезжая отсюда только «на зимние квартиры».

Александр Николаевич, бесспорно, обладал талантом хозяйственника. В 1830-х годах Львов приступает к обустройству родового гнезда. Во многом он был новатором: основал для своих крестьян общественный заёмный банк, ассигновав 10000 рублей; учредил общественную запашку на случай неурожая и голода, для чего отдал 120 десятин своей земли; организовал строительство изб по «системе Жерарда». Один раз в год бобылевским крестьянам бесплатно отводился господский лес – «для поправки строений».

В 1831 г. в Саратовской губернии началась эпидемия холеры. Александр Николаевич сам лечил своих крестьян по гомеопатической системе, сторонником которой он являлся. Некоторые соседи-помещики, последовав его примеру, лично ездили по больным, а их жёны занимались приготовлением порошков. По свидетельству самого Львова, больных, лечившихся гомеопатическими средствами во время этой эпидемии, в Балашовском уезде было 682, из них выздоровели 616.

Управлялась Бобылёвка бурмистром, старостой и караульными из крестьян. Бурмистр следил за общественным порядком и исполнением приказаний барина. Староста наблюдал за поведением и нравственностью оброчных крестьян, за своевременным засевом полей, боролся с пьянством. Священник внушал крестьянам и их детям христианские правила и добродетели, учил Закону Божию.

Скончался Александр Николаевич Львов в 1849 году, оставив своим наследникам прекрасное дворянское гнездо и преподав урок слаженного, бережного, грамотного ведения хозяйства. Похоронен он в Москве на кладбище Новодевичьего монастыря.

Сохранилось описание бобылевской усадьбы, принадлежащее дочери одного из управляющих имением Львовых

Е. Ю. Жуковской. Относится оно, правда, к более позднему времени, когда хозяином здесь был уже не Александр Николаевич, а его потомки: «Недалеко от усадьбы был довольно хороший лес, красивая река, впадавшая в Хопёр, большой фруктовый сад, спускавшийся к реке, парк, в котором стоял помещичий дом очень красивой архитектуры, и церковь, совершенно не похожая на обыкновенные деревенские церкви». Внутри дом был не менее хорош, чем снаружи: «Стены в столовой были из жёлтого мрамора, в гостиной – из белого, а потолки чудесно расписаны гирляндами цветов, это была, вероятно, работа очень хороших мастеров. Перед большой террасой, выходившей в парк, была огромнейшая клумба роз и сирени».

С Бобылевкой связано имя великого русского композитора и пианиста Сергея Васильевича Рахманинова. Он гостил здесь летом 1894 г., вместе с близкими друзьями своей ученицы Е. Ю. Жуковской – Сатиными. Летом 1895 г. Сатины задумали вновь приехать в Бобылевку и дать там концерт. Рахманинов пожелал принять участие, но заболел и не смог приехать. Концерт все же состоялся, но без него. Публика, в основном интеллигенция из соседних сёл, осталась очень довольной. Музыканты выручили триста рублей и выписали для Бобылевки из Москвы две школьные библиотеки.