Главная проблема музыки
О том, что такое фестиваль «Рок над Волгой», проводящийся под Самарой, я судить как знаток не могу: во-первых, изнутри эту кухню не знаю, а во-вторых, первый раз посетил фестиваль в прошлом году. Зато теперь есть возможность сравнивать. И сравнение, к сожалению, получается не в пользу 2013 года.
«Главная проблема музыки в России – не воры-директора,
Главная проблема музыки в России – не саунд-продюсера,
Главная проблема музыки в России – не попы и не менты,
Главная проблема музыки в России – это лично ты…»
Захар Май – «Главная проблема музыки в России»
Писать об этом фестивале можно бесконечно, в зависимости от интереса рассматривая детально тот или иной аспект. Мне, например, кажется странным описывать выступления команд, потому что, во-первых, это само по себе трудно сделать так, чтобы читатель представил картину, а во-вторых, у каждого свой вкус. Поэтому собственно музыке впечатления будут посвящены сравнительно мало.
Вхождение
Приехали мы примерно в 10:30. У сцены были ближе к полудню. Если вы собрались на фестиваль, готовьте себя к тому, что любой ваш поход куда-то (будь то вход на мероприятие или выход за забытыми в автобусе вещами) может растянуться на час, а то и больше.
На пути ко входу попадались самые различные ребята: кто-то выкрикивал свой город и искал земляков, кто-то собутыльников, а кто-то – единомышленников в плане музыки. К счастью, откровенных фриков в этот раз не попадалось. А в прошлом году, помнится, по дороге бегал парень, который представлялся всем Виктором Цоем и предлагал обняться. На ожившего Цоя, впрочем, как и на любого другого человека с корейскими корнями, он не походил совершенно.
Вопрос о выборе вещей для фестиваля – один из главных. По той причине, что далеко не всё можно принести и пронести с собой. Соседи по автобусу говорили, что строгая проверка идет уже не первый год, я же доказывал, что в прошлом году можно было спокойно пронести с собой и воду, и еду. В этом году проверка была действительно более тщательной. Меня обыскали с головы до пят и заставили всё вынуть из рюкзака. С учетом висевших на входе указаний, что можно проносить с собой, а что нельзя, опасения были. Например, зонт – его ведь при желании можно отнести к холодному оружию. Люди шутили: а термос – это холодное или горячее оружие? В зависимости от того, холодный или горячий там чай? Однако смеяться можно было ровно до того момента, пока тебя не просили оставить вещь. Что было дальше – очевидно: оставленное прямо на земле собиралось уборщиками в мешки и выкидывалось.
Степень идиотизма описать сложно: понятно, что оружие проносить с собой запрещено, понятно, что еда и питье изымаются для того, чтобы посетители условно бесплатного фестиваля покупали дорогущую еду на месте и хоть как-то возмещали расходы организаторов. Но почему запрещены зажигалки? На вопрос о том, чем же их заменить, слуги правопорядка невозмутимо отвечали, что можно на месте купить спички. Иначе как издевательством это было сложно назвать. Во-первых, спички если и продавались, то как-то незаметно. Во-вторых, непонятно чем, собственно, так опасны зажигалки и почему спички безопаснее. Оставим это на совести полицейских, тем более что обыскать всех досконально они не могли, и многие успешно проносили как зажигалки, так и воду с едой.
Когда мы с горем пополам пробрались к сцене, уже выступили Mordor, и заканчивался сет у «Смысловых галлюцинаций». Следующими были «Би-2», ради которых я, не считая немцев из Rammstein, и ехал.
Карнавал
По официальным данным сайта Rocknadvolgoi.ru, фестиваль посетила 691 тысяча человек. На один день в Самарской области появился город, по населению практически равный Тольятти. Судить о том, насколько эти цифры правдивы, не берусь. Я, скажем, на глаз не отделю полмиллиона от почти 700 тысяч. Однако сомнения всё же закрадывались в душу: уж слишком большой скачок (в 2012 году были «скромные» 307 тысяч). Понятно, что подавляющее большинство людей ехало на Rammstein – для этого достаточно просмотреть динамику прибытия, которую также сообщил официальный сайт фестиваля. И всё же, всё же…
Посетители фестиваля – это главная головная боль. Даже не организация (о чем будет сказано позже), а именно другие меломаны вызывают больше всего нареканий. Когда на поле собирается целый город, следует быть готовым увидеть всё что угодно и кого угодно – казалось бы, вымерших панков с длинными ирокезами на головах, металлистов, готовых даже на солнцепеке ходить в кожаных куртках с подшерстком, и, пожалуй, самую широкую субкультуру – «говнарей», как их презрительно называют представители иных субкультур и те, кто в субкультуры не вхож. Говнари – это как раз главная проблема российской рок-музыки: люди, в ней не разбирающиеся, но громче всех спорящие (я долго слушал в очереди в туалет «беседу» о том, что «Кипелов – мужик, а Кинчев – нет»; судя по интонациям, спор был теологическим), решительно не признающие ничего, кроме рока, зачастую асоциальные и приезжающие на фестиваль в сущности с одной целью – напиться. Их не просто много, а очень много! Стоит ли удивляться, что местом массового паломничества сразу же стали ларьки с пивом?
К сожалению, из-за этого рок-фестиваль моментально становится похожим на плохую пародию «Октобер Феста». К концу дня эта расчудесная братия сильно поредела. В смысле полегла на поле в неравной битве с зеленым змием. Многие оказались истоптанными, и не по разу, многие искали повода для драки и, бывало, находили его. Писать об этом противно. Но самым противным было не это. Где-то около шести часов вечера я услышал за спиной: «Так, теперь поднялся! Молодец! Вдохнул полной грудью и неторопливо пошел! Так, осторожней!» Обернувшись, я увидел чудесную картину: один из наших соседей почти с отеческой лаской давал советы, мягко говоря, нетвердо стоящему на ногах представителю охраны. Летящей походкой страж закона двинулся в сторону ларьков…
Организация
Можно бесконечно долго и нудно писать о составе участников, который, по мнению многих, был слабым и держался исключительно на Rammstein, но у каждого свой вкус в выборе групп, и глупо обвинять организаторов в экономии. А вот к организации масса нареканий, о которых нельзя промолчать.
Например, по части обеспечения зрителей едой и водой. Если уж заставляют избавляться от нее на входе на мероприятие, то хотелось бы увидеть заботу. Она была и проявлялась в следующем: небольшая бутылочка минеральной воды – 50 рублей, столько же – чипсы. Такая же по размеру бутылка газировки или холодного чая – 100, «полторашка» пива – 200. Нормально? Тогда вот вам: шашлык – 400 рублей, хот-дог – 200. Мягко говоря, цены кусались. Многие из-за этого были готовы сидеть целый день без еды, в результате под конец вечера местами цены упали, как мне говорили, в четыре раза. Это, впрочем, не распространялось на пиво. «Рок над Волгой» в очередной раз показал, что люди с успехом могут питаться пенным напитком, а некоторые так и прямо его «жрать».
Другой момент: туалеты. С этим ситуация стала гораздо лучше. И всё же в очереди в кабинку можно было простоять полчаса, а это, переводя в музыкальные единицы, условно половина выступления того же Кипелова. Впрочем, меломаны без тонкой привязанности к этикету зачастую справляли нужду прямо между кабинками, выстроившись в ряд. Правда, в этом году мне попадались на глаза исключительно мужские «походы на сторону». В прошлом году были и женские.
Наконец, третий момент. Только в этом году я по-настоящему хорошо понял, как фестивалю не хватает решения проблемы с мобильными телефонами. Во-первых, связь есть не у всех операторов. Во-вторых, когда находишься в роуминге, деньги заканчиваются с бешеной скоростью, с чем я столкнулся уже к трем часам дня. А из-за этого можно потерять связь со своими знакомыми здесь же, на фестивале, если они отошли – запросто потеряться на поле. Будем надеяться, что этим вопросом организаторы озаботятся в ближайшее время, хотя есть подозрение, что технически будет чрезвычайно трудно сделать это.
Еще один момент: отсутствие аккредитации и нежелание толком объяснять причины отказа в ней. Спору нет: 800 заявок – это слишком много. Но все-таки многие журналисты выполнили требования организаторов и разместили в своих СМИ анонсы мероприятия. Как выяснилось, за просто так. Каким словом можно охарактеризовать этот поступок, догадаться несложно.
Я принципиально не говорю о том, что творилось на сцене. К этому претензий, в общем-то, нет: всё было нормально. Слушать ведущих Олега Гаркушу («АукцЫон») и Сергея Галанина («СерьГа») в любом случае интересней, чем прошлогодние ура-патриотические лозунги Дмитрия Дюжева. В этом году ставка, скорее, делалась на отмечании пятилетия фестиваля.
Традиционно ведущие время от времени напоминали зрителям, что не стоит устраивать давку в первых рядах, и традиционно зрители эти просьбы игнорировали, из-за чего не раз выходил представитель организаторов и предупреждал публику, что фестиваль может быть свернут. Если эти угрозы и имели воздействие, то незначительное. К слову, передвижение в этом фестивале несло в себе угрозу, которой не было в предыдущие годы. В прошлые два года до начала фестиваля шел дождь, и если в 2011-м всё превратилось в непроходимую грязь, то в 2012-м дождь, напротив, слегка освежил почву и воздух. В этот раз дождя не было, и над полем постоянно стояло пыльное облако. Оно было настолько густым, что в начале фестиваля многие начинали практически паниковать и задыхаться, даже я сначала не понял причину духоты и подумал, что где-то рядом начался пожар. Но самое тяжелое было впереди.
Rammstein
Да, в начале было написано, что подробно рассказывать о выступлениях групп я не буду, и всё же пройти мимо «Раммштайн» невозможно. Мало того что популяризаторы направления NDH (Neue Deutsche Härte – «новая немецкая жесткость») давно стали культурным феноменом, они действительно были гвоздем мероприятия, ради которого не поскупились организаторы: сцена была расширена до 60 метров в длину и 21 в высоту, не говоря уже о сложнейшем техническом райдере и необходимости строго следить за безопасностью на сцене, учитывая, какие фаер-шоу устраивают немцы. Это была лишь одна из проблем, но существовала и масса других, решить которые было куда тяжелее: например, как не допустить массовых побоищ.
Еще за несколько дней до фестиваля меня предупреждали знакомые, что стоит опасаться провокаций неонацистов, которые наверняка попытаются нарушить порядок. К счастью, с ними я не встретился, хотя на протяжении всего выступления «раммов» рядом со мной «кидали зиги». Особенно на маршеподобной песне «Links 2 3 4», в которой, между прочим, есть такие строчки: «Они хотят, чтобы мое сердце было справа, но я отвожу взгляд вниз, оно бьется слева» (перевод с De.lyrsense.com). Это в очередной раз показало, что контингент был далеко не всегда адекватен и даже ленился интересоваться творчеством любимых музыкантов, ограничиваясь лишь набором стереотипов о группе. Кстати, еще задолго до концерта многие всерьез обсуждали, допустимо ли выступление «фашистской» группы на фестивале, традиционно связанного с празднованием дня России. Как обычно, эти люди искали провокацию там, где ее нет.
Однако не красочное шоу лично мне запало больше всего в душу, а ужасающий вид выносимой из толпы девушки с совершенно безумной улыбкой и трясущимся телом. Показалось, что это был приступ эпилепсии. Впрочем, не я один был свидетелем этого ужаса. Вот что писала мне знакомая, находившаяся, к слову, недалеко от меня: «Как я поняла, в какой-то момент люди, которые были впереди, сделали что-то вроде шага назад, и это обернулось бурей. Потому что остальные ряды начали грести всех за собой. Ладно бы это так и кончилось. Но проблема в том, что нас и так штормило из стороны в сторону, и тут группы недовольных людей с передних рядов понеслись назад…
Уже видно, что они ничего не соображают, еле дышат, но продолжают валить, тащить за собой остальных, падать, идти дальше. Так и меня с подругой подхватили и просто понесли, кидая из одной стороны в другую…
Самым же страшным было то, что, когда нас несло, я чувствовала, что под ногами лежат не только пластиковые бутылки, но и люди, которые просто упали и не могут нормально встать. Вокруг было много напуганных лиц, кто-то уже чуть не плакал».
Даже на это можно возразить, что всё подобное всегда встречается на крупных фестивалях. В том числе и давки, драки и госпитализации. Однако, может быть, организаторам стоит задуматься, нужно ли гнаться за таким внушительным количеством посетителей?
