Зачем пишут на стенах?

Каждый день, выходя из подъезда, я вижу вымазанные белой краской огромные буквы на стене: «Алена, ты самая лучшая!» Гараж напротив тоже несет в себе какие-то вербальные сигналы, правда, менее «благожелательные» по отношению к прямому адресату. Далее – остановка, где на стекле павильона сделана заковыристая нечитабельная надпись черным маркером. Надписи, изображения, граффити наполняют каждый уголок.

Взять хотя бы центр города: может показаться, что он не так богат на проявления творчества молодежи, как окраинные районы, где и молодежь обитает совсем другая. На самом деле стоит зайти в первый попавшийся дворик на проспекте Кирова, как вам бросится в глаза цветное или одноцветное, красивое или не очень творение умельцев – или «умельцев», в зависимости от художественности изображения. Зачем пишут на стенах? И где грань между граффити как видом современного искусства и обыкновенным хулиганством и вандализмом?

На эти вопросы я прошу ответить Олега Зябкина, художника граффити и владельца первого в Саратове граффити-магазина «Skills». По мнению Олега, следует разделять понятия легальности и эстетической ценности изображения:

«Я могу увидеть на улице рисунок и по определенным критериям дать ему высокую оценку. Но при этом, если опираться на законы, выполнение этой работы будет считаться хулиганским поступком. Любой рисунок в неположенном месте – хулиганство или вандализм. А его художественные ценности, «вес» – другая история. Есть, конечно же, люди, которые причисляют любые надписи, сделанные аэрозольной краской, к граффити-искусству. По большей части негативное отношение к граффити связано с рисованием неопытных художников или просто людей, совершенно далеких от этого.

По причине использования одного и того же инструмента, аэрозольной краски, художников граффити и обывателей часто приравнивают друг к другу. Пока зритель вживую не увидит то, что может сделать художник этими средствами, его часто считают тем самым хулиганом, который сделал неприличную надпись на стене».

При этом Олег лукаво добавляет: «Но и в надписях на заборе типа «Здесь был Вася» можно усмотреть признаки высокого искусства. Всё зависит от места, времени и средств, которыми пользовался автор. Любая надпись или рисунок имеют в определенной степени свою художественную ценность. Везде есть свои критерии. И у человека, который сталкивается в городской среде с таким видом искусства, оно может вызвать как положительные, так и отрицательные эмоции. Важно отметить, что реакция происходит в любом случае».

С 2006 года Олег Зябкин стал целенаправленно заниматься развитием граффити в Саратове, открыл собственный магазин и стал обмениваться опытом с другими художниками. «Граффити в Саратове есть, и это положительный факт, говорящий о том, что молодежь интересуется современным искусством, развитием уличной культуры. При этом совершенно не развита весомая часть уличной художественной культуры – стрит-арт, а именно плакаты, трафареты, стикеры и инсталляции». Художники, по мнению Олега, привыкли рисовать в некоем «тепличном» режиме – «находя какой-нибудь двор или заброшенную территорию, не выходят на открытое городское пространство».

«В любом городе, – говорит Олег, – если власти не прижимают граффити, можно договариваться и находить интересные места для реализации своего эскиза или проекта. Когда это происходит исключительно локально, это неестественное развитие граффити-культуры. Граффити-культура – движение художников по городу, «общение» с городской средой».

На вопрос, можно ли усмотреть в граффити особую форму общественного протеста, граффити-художник утверждает: «О протесте можно говорить, когда он ярко выражен и зритель без особого труда может усмотреть его в работе художника. Если же мы говорим о работах, которые можно увидеть на улицах Саратова, где может быть и нарисован сложно читаемый шрифт и выполнена некая абстрактная композиция, то это не протест, а совершенно обычная деятельность граффити-художника. Когда говорят, что при помощи граффити молодежь протестует против власти, это часто неправда».

Дворик на пересечении двух центральных улиц города когда-то, в 2007 году, стал «теплицей» первых саратовских граффити-художников. Рисунки на красном кирпиче зданий хранят следы как неуклюжих экспериментов новичков, так и вполне серьезных графических работ. «Как это было: стоит стена, нарисовали немножко – никто внимания не обратил. Нарисовали еще – вопросов ни у кого не возникает. По этому принципу мы и заняли этот двор. Сейчас, зайдя в него, те художники, которые там рисовали, себя чувствуют как дома», – вспоминает Олег.

Я не спеша фотографирую пестрые стены. Когда съемка почти подходит к концу, внезапно чья-то тяжелая рука ложится на мое плечо. Мужчина средних лет раздраженно интересуется, зачем я это делаю. «Я, знаете ли, проходила мимо, и мне понравились эти цветные стены». «Я понимаю, что это может понравиться, – тыкает он на наиболее удачные работы, – но как может понравиться это?» Долго постигая, почему высококачественные граффити можно снимать, а обычные обделены таким вниманием, я продолжаю оправдываться и доказывать, что они всё же лучше, чем нецензурные лозунги на стенах.

«Есть у нас такие молодцы, которые снимают эти стены, а потом выкладывают фотографии в Интернете, – объясняет местный блюститель порядка. – Одни, значит, вот так всё изрисуют, другие нажалуются, а мы потом должны штрафы за это платить! Ты точно не из них? Никуда потом не напишешь?»

Немного слукавив и тем самым освободившись, я начинаю размышлять о том, что нынче, наверное, особой формой протеста и способом самовыражения там, где молодежи только и остается выразить себя, стали уже не граффити, а выкладывание в Сети фотографий городских неисправностей – на заметку чиновникам.