«Бисмарк. Русская любовь железного канцлера»

Если бы домохозяйке Кэтрин Кин не приспичило рожать в весеннем Берлине 1945 года, никто бы не догадался, что под видом немки Кэт скрывается русская шпионка Катя Козлова. Этот сюжет невольно вспоминается при чтении нового романа Эдуарда Тополя «Бисмарк. Русская любовь железного канцлера» (М., «АСТ», 2013)– с той разницей, что заглавный герой заранее знал, что его возлюбленная Катарина Орлова – русская (она этого и не скрывала), и подозревал, что ее муж (русский посол Николай Орлов) поощряет романтические отношения немца и его жены в надежде получить важную информацию.

На самом деле Кате не очень-то хотелось шпионить за фон Бисмарком, князю Николаю Орлову не слишком нравилась перспектива стать рогоносцем (даже во славу России), а сам фон Бисмарк состоял в законном браке, поэтому за долгие годы знакомства канцлера и княгини они виделись крайне редко. Нельзя сказать, будто новый историко-любовный роман Тополя сильно отличается от его же «России в постели» и прочих образчиков сексуальной прозы. К примеру, по ходу сюжета влюбленный Бисмарк, занимавший в отеле комнату под апартаментами супругов Орловых, с болью душевной слушает, как княгиня и ее муж «занялись ЭТИМ прямо на полу»: «Катарина стонала и вскрикивала, и эти стоны и крики долетали до него через открытое окно. О, этот горловой, с хрипотцой и страстью крик!» И еще цитата – о Бисмарке: «он хочет эту женщину! Он ее вожделеет!», «ласкает, терзает и услаждает своим вожделением до боли в суставах и членах, до крика и очистительного оргазма»... Поскольку 50-летнего германца переполняла нерастраченная любовная энергия, он тратил ее на национальную политику – то есть прилагал огромные усилия к объединению германских земель «железом и кровью». Такова вполне фрейдистская концепция романа.

Кажется, Штирлиц свалял дурака: ему нужно было не чемоданы с рациями переносить, а, например, влюбить в радистку Кэт Бормана или Мюллера. Или даже обоих. Тогда бы Третий рейх сдулся не в мае 45-го, а намного раньше...