Жанр в кризисе

– Привет, что у нас хорошего? Или опять тишина?

– Привет. Тишина. У меня складывается впечатление, что в области никто не работает. И политическая жизнь затихла. Или даже умерла.

– Странно, вроде бы на волне всеобщей дружбы и понимания всё должно кипеть и бурлить. Кстати, о бурлении. Что у нас с Коссовичем? Всё идет по плану?

– Не очень. Есть информация, что минобраз, я о федеральной структуре говорю, по каким-либо формальным признакам зарубит две из трех кандидатуры соискателей на пост ректора.

– Но ведь тогда выборы не состоятся?

– Именно. Потому как минобраз не хочет, чтобы СГУ возглавил протеже Коссовича. А наоборот, хочет поставить туда независимого человека.

– Наверное, это разумно. Если есть намерение реально разобраться как минимум в финансовых делах университета. А что у нас с Синичкиным? Какая добрая сила вовлекла Василия Павловича в этот политический круговорот? Кто стоит за назначением? Панков? Или само солнце?

– А вот и не угадала. Решение принимал исключительно Радаев.

– Тогда всё ясно.

– Чего тебе ясно? То, что отменять его не будут? И Синичкина продавят в главы администрации?

– Что отменять не будут, это понятно. А вот с утверждением, что продавят, я бы поспорила. Потому как депутаты райсобрания должны будут утверждать сити-менеджера тайным голосованием. И, подозреваю, единодушно его прокатят. Потому как все эти депутаты – стопроцентно люди Зотова. И сделают то, что он попросит.

– Значит, этот непослушный представительный орган распустят. Если, конечно, Василий Павлович не наговорит или не натворит чего-либо лишнего. Потому как идея объединения районов принадлежит солнцу. А ему, понятно, у нас перечить не принято.

– Само собой. Получается, что в сентябре у нас могут случиться еще одни выборы?

– А почему нет? И мы заодно сможем оценить профессиональный уровень вице-губернатора Фадеева. А исполнять обязанности глава администрации может бесконечно долго.

– Забавно.

– Кстати, о Фадееве. Говорят, что он как Иосиф Виссарионович – приходит на работу часа в два после полудня. И начинает тренировать министров. И тренировки продолжаются допоздна – Фадеев редко уезжает с работы раньше двенадцати.

– А министры как же? Они на работу же приезжают пораньше.

– Естественно. Если учесть, что жизнь в социальном комплексе начинается с восьми утра. Что министры… Они страдают.

– Но очень тихо страдают. Или просто застенчиво дремлют у себя в кабинетах.

– Знаешь, мне одна приятельница, которая недавно пришла работать в правительство, сказала, что у нее сложилось впечатление, будто всё по барабану и мало кто чем занимается.

– Знаешь, у меня впечатление, что такое отношение к работе во всех органах власти. В облдуме, после ухода Писного в рядовые депутаты, тоже всё затихнет. В Саратове тоже тишина. Такое впечатление, что Грищенко появляется пару раз в месяц – один раз на заседании в думе и второй – проверяя уборку города от снега. А всё остальное время где-то отсиживается.

– Нет, а что ты от него хочешь? Денег в городе нет. А скандалить по этому поводу он не может – партийная дисциплина у них. Приходится существовать, точнее выживать, в рамках перманентного недофинансирования.

– Скучно всё это. И наш с тобой жанр потихоньку отмирает.