Нетрадиционный «барак»
В январе вступил в силу новый федеральный закон о выделении жилья выпускникам детских домов. В стране должен появиться «специализированный жилищный фонд», квартиры из этого фонда будут предоставлять по договору найма без права приватизации в течение пяти лет. Право на бесплатное жилье у сирот есть давно, а квартир у большинства до сих пор нет. В Саратовской области в прошлом году жилье получили 670 сирот. В очереди остаются около 3,4 тысячи человек, которые должны были давным-давно справить новоселье. Всего нуждающимися в жилье признаны 8,6 тысячи детей и молодых людей. Большая часть из них пока учится, государство обязано вручить им ключи по достижении совершеннолетия.
Как в лучших домах Канады?
Новый дом в Балашове прозвали «бараком для сирот». Дальняя окраина города, улица Спортивная, 13. К новостройке ведет ледяная колея. Будущих жильцов встречает куча срубленных сучьев и строительного мусора. Длинное двухэтажное здание обшито сайдингом – так часто отделывают склады и конторы на оптовых рынках. На улице слышно, как внутри разговаривают рабочие. Заметив корреспондентов, из подъезда выбегает румяный мужчина. Представляется генеральным директором фирмы-подрядчика, спрашивает, кто разрешил писать о строительстве, отчитывается кому-то по мобильнику, что запретил съемку. Действительно, государственная забота о сиротах впечатляет настолько, что показывать это неподготовленным людям рискованно.
«Это новая технология, канадская – древесные панели с пенополистиролом, это как пенопласт, только твердый. В Канаде уже тридцать лет не строят из кирпича!» – уверяет гендиректор Алексей Марциоха. По его словам, это один из первых подобных домов в России. Толщина наружных стен составляет 150 миллиметров.
Как рассказал Марциоха, ООО «Стройтэкс» работает три года, раньше занималось индивидуальным жилищным строительством. Летом фирма выиграла госзаказ, в конце августа приступила к работам, и в декабре дом был практически готов. Кое-что, как признает гендиректор, нужно доделать: подрядчик написал гарантийные письма о том, что до мая соорудит отмостку, козырьки и крыльцо у входов в подъезды (сейчас, чтобы попасть внутрь, нужно проявить некоторую ловкость – дверные проемы находятся примерно на полуметровой высоте). «Единственное, с шумоизоляцией просчитались», – вздыхает Алексей Викторович. Сейчас этот недостаток исправляют при помощи гипсокартона и цементно-стружечной плиты. Гендиректор подчеркивает, что дополнительные работы подрядчик выполняет за свой счет, но сумму не называет.
При условии, что мы не будем снимать, Алексей Викторович соглашается показать внутреннюю отделку. Заходим в квартиру – коридор, кухня, санузел, комната с кладовкой. Сильно пахнет опилками и чем-то химическим. «Ну что здесь плохого?!» – гендиректор поворачивает кран, демонстрируя наличие воды, предлагает пощупать батареи. Батареи горячие. Если постучать в стенку, на которой они висят, звук получается почти такой, будто ударили по фанерной коробке. Спрашиваю о пожарной безопасности. «Вы Интернет посмотрите! Есть ролик – из таких плит сделали мангал и шашлык в нем жарят», – рассказывает Марциоха. В каждой квартире установлен индивидуальный газовый котел. По словам гендиректора, расходы на отопление будут «гораздо меньше», чем в обычном кирпичном доме, «это же термос!». «А что будет летом?» – спрашиваю я. «Летом будет прохладно. Материал не пропускает солнечных лучей», – отвечает собеседник. По его словам, если этот дом успешно пройдет комиссию, фирма планирует выстроить в Балашове еще несколько таких же.
Иван и государство
Скандал с «балашовским бараком» начался после того, как фотографии здания появились в ЖЖ Вадима Преслицкого. Вадим работает IT-специалистом в Москве, в Балашове бывает время от времени, фотосъемка – это хобби. Как говорит Преслицкий, в декабре, когда он был в райцентре, его попросили отснять новостройку для местной газеты. «Я никогда темой сирот не занимался. Но эта история меня задела», – признается Вадим. Блогер разыскал на сайте госзакупок конкурс на строительство дома для сирот, сравнил цену (24,8 тысячи рублей за квадратный метр) с показателями свободного рынка жилья в городе: «В Балашове строится очень мало жилья. Но вот недавно сдали несколько элитных домов в центральном районе. На начало продаж, примерно год назад, квадратный метр там стоил 23 тысячи, сейчас – около 28 тысяч. По моим прикидкам, однокомнатная квартира в доме для сирот обошлась бюджету в 926 тысяч рублей. За эту сумму в соседней пятиэтажке 2000 года постройки можно купить двухкомнатную».
Преслицкий нашел в Москве одного из выпускников, которому предлагали квартиру в балашовском доме. Иван Чуев окончил балашовскую школу-интернат в 2004 году. Пытался поступить в художественное училище в Тольятти, потом решил заняться музыкой. Окончил балашовское музыкальное училище, сейчас продолжает образование в Москве (сам оплачивает учебу). Как говорит Иван, «бывало всякое, и на рынке приходилось работать, и спали на полу».
О сложностях жизни после интерната молодой человек не распространяется и старается не рассказывать окружающим, что вырос в детдоме: «Если это узнаётся, мне становится как-то стыдно за себя». После выпуска прошло много лет, но он по-прежнему может вычислить другого «интернатского» в любой компании: «Сам не знаю, как. Сидим на кухне, человек говорит на отвлеченные темы, а я насквозь вижу: э-э, парень, что у тебя с родителями?»
В 2011 году Иван выиграл суд с саратовским министерством строительства и ЖКХ: чиновников обязали предоставить положенную по закону квартиру. Осенью 2012-го ему позвонили и пригласили срочно приехать в Саратов на жеребьёвку по распределению квартир. Будущее место жительства Иван увидел позже, в середине декабря. По его словам, «этот каркасно-щитовой «спичечный коробок» вызывает ужас». Молодой человек взял калькулятор и по средней стоимости материалов попытался посчитать себестоимость такого жилья – по его мнению, получается не более 11-13 тысяч рублей за метр.
Чуев отказался от этого варианта и написал письмо саратовскому губернатору с просьбой выделить взамен готовой квартиры субсидию на покупку жилья. Власти на обращение пока не ответили (денежные субсидии взамен «натуральной» льготы отменены в нынешнем году по федеральному закону). Зато письмо, опубликованное на местных интернет-ресурсах, прокомментировали многие балашовцы. Значительная часть читателей осуждают Чуева: мол, и так готовенькое дают, а он еще недоволен.
Саратовские чиновники признают, что дом для сирот получился, мягко говоря, необычным. «Мы пошли по пути скорейшего решения вопроса с помощью современных технологий. Это был пилотный проект. Данный дом по облику, естественно, отличается от традиционного жилья, к которому привыкли в нашей климатической зоне», – заявил в эфире местного телевидения заместитель председателя областного правительства Сергей Канчер. И выразил уверенность, что дом «будет комфортен, вне зависимости от того, из каких материалов сделан».
«Опять построили детдом»
Квартиру на улице Спортивной предлагали жительнице Балашова Любови Елистратовой. Люба – стройная блондинка, студентка университета. Поет, танцует, занимается легкой атлетикой и баскетболом, мечтает стать тренером. Права на жилье добивалась через прокуратуру. Как она говорит, самостоятельно собрать нужные бумажки выпускнику не по силам. Ей помогла социальный педагог детдома: «До сих пор с ней общаемся. Хотя она уже уволилась, всегда говорит: если что нужно – звони, любые справки, или по жизни посоветоваться».
Через пару месяцев после обращения в прокуратуру девушку вызвали в Саратов на жеребьевку. Поездка туда и обратно обходится почти в тысячу рублей, стипендия сироты – 2800 рублей. Квартиру показали уже после процедуры. Как говорит Люба, 10 из 16 потенциальных новоселов написали отказ (для этого нужно снова на свои деньги съездить в Саратов). «Знаю одну девушку, которая согласилась. У нее ребенок, ей просто некуда идти», – рассказывает собеседница.
Любу не устраивает сам принцип компактного заселения выпускников в «резервацию». «Опять построили детдом. В моей семье (так теперь называют группы в интернатных учреждениях. – Прим. авт.) жили шестнадцать человек и здесь шестнадцать. Будет по интернатской привычке: дураки за дураками повторяют, – полагает Любовь. – Нас опять хотят спихнуть с глаз долой, на край города».
Потом Елистратовой предложили жилье в малосемейном общежитии – квартиру, переделанную из двух комнат. Общага расположена на другой окраине города. В темном коридоре слышно, как журчит вода из текущих труб. По лестнице, сплошь покрытой наскальным творчеством, поднимаемся на четвертый этаж. Синяя деревянная дверь утыкана рядами звонков. Попасть внутрь Люба не может: ни ключей, ни договора найма ей пока не выдали. Девушка пыталась дозвониться с вопросами в областное министерство строительства и ЖКХ, «рублей сто по мобильнику проговорила, но нужный человек то вышел, то на обеде, то на приеме». Отношение реальных чиновников к детям ничуть не похоже на телевизионную любовь, которой государственные люди прониклись к российским сиротам в последнее время. «В нашей опеке мне высказали: вас, сирот, 50 человек, неужели с каждым ходить квартиры смотреть? Тогда я их спросила: а когда вы себе квартиру выбирали, не глядя брали?»
В роли счастливых новоселов
Едем к старшей сестре Любы – Марине. Она окончила школу-интернат, поступила в ПТУ. Марина хотела бы стать воспитателем, но возможности выбирать профессию не было, «куда пришла путёвка, туда и поехала» (органы опеки подбирают учебное заведение, исходя из главного критерия – наличия общежития). Девушка выучилась на штукатура и швею. Воспитанников часто оставляют на повторное обучение, пока они ждут очереди на жилье. В 2010 году суд обязал министерство предоставить девушке жилье (судебный процесс стал практически обязательной частью процедуры). В 2012-м Марине дали «однушку» в пятиэтажке.
Открываю блокнот, Марина уточняет: «Говорить, что всё хорошо, или по сути дела?» (побывавшие в Балашове саратовские телевизионщики уговаривали сирот выступить в роли счастливых новоселов). Как рассказывает Марина, квартира была в «убитом состоянии». Девушка вложила в ремонт и мебель все накопления (во время пребывания в детдоме пенсия по потере кормильца перечисляется на сберкнижку), но этого оказалось мало, да и никаких личных сбережений не хватит, чтобы отремонтировать текущую крышу здания. Марина обратилась за консультацией и помощью в местный отдел опеки. Но чиновники лишь посоветовали ей поскорее приватизировать жилье. Марина опасается это делать – в таком случае ни на какую помощь от муниципальных коммунальщиков не придется даже надеяться. Дом кооперативный, расценки на коммунальные услуги на уровне областного центра: за маленькую квартиру нужно отдать 3 тысячи рублей в месяц. Никаких льгот не предусмотрено.
Сейчас девушка стоит на бирже труда. Найти работу в бедном районе, да еще без опыта работы, очень непросто.