Эксперт: Коррупция «вшита» в систему российского оборонно-промышленного комплекса

Оценить
Эксперт: Коррупция «вшита» в систему российского оборонно-промышленного комплекса
Фото mil.ru
По мнению Александра Гольца, эффективно бороться с хищениями в оборонной сфере можно только при наличии общественного контроля, однако в современных российских условиях такой вариант исключен.

Коррупция «вшита» в систему российского ОПК и делает неэффективными гигантские государственные расходы на оборону, при этом доклад Генпрокурора Юрия Чайки перед Советом Федерации, где затрагивалась эта проблема, был «отретуширован». Об этом пишет военный обозреватель Александр Гольц, его статья сегодня, 16 апреля, была опубликована на портале «Открытые медиа».

«Оглашение доклада Генерального прокурора «О состоянии законности» в Совете Федерации (состоявшееся на прошлой неделе) сопровождалось, как теперь выясняется, странными подковерными интригами. Накануне выступления Юрия Чайки информационные агентства опубликовали сенсационные выдержки из доклада. В частности, утверждалось, что на предприятиях космической отрасли и ОПК (включая корпорации «Ростех», «Алмаз-Антей», ОАК и другие) обнаружены хищения более чем 1,6 миллиарда рублей, предназначенных на модернизацию производственной базы и создание новейших перспективных разработок вооружений», - отмечает эксперт.

В частности, стало известно, что некое предприятие во Владимирской области поставляло для нужд минобороны изделия по цене 332 тысячи рублей за единицу, в то время как в реальности они стоят 9-11 тысяч рублей - то есть примерно в 30 раз дешевле. Еще одним фактом, который стал достоянием СМИ, стала деятельность АО «Станкопром»: ни один из трех проектов по созданию серийных производств станков, на реализацию которых в 2015-2016 годах из бюджета выделяли более 1,8 миллиарда рублей, не был завершен, не было произведено ни одного станка.

«Судя по сообщениям государственных информагентств, генпрокурор собирался выступить и с законодательными инициативами, реализация коих позволила бы бороться с коррупцией в ОПК с новыми силами. В частности, предложить закрепить за органами предварительного следствия право возбуждать уголовные дела о преступлениях, совершенных в сфере гособоронзаказа, без заявления потерпевшей стороны. Предлагалось также обязать военные представительства Минобороны проверять достоверность фактических затрат предприятий, которые нарушили условия исполнения гособоронзаказа. Суть этих инициатив очевидна. Для коррупции в ОПК характерен сговор между поставщиком и заказчиком, которым является то или иное управление Минобороны. Поэтому военное ведомство вовсе не горит желанием объявлять себя потерпевшей стороной и сообщать правоохранителям о допущенных нарушениях. Точно также в высшей степени маловероятно, что представители военной приемки могут быть не в курсе многократного завышения цены изделий. Однако ничего этого, судя по стенограмме, в докладе Юрия Чайки не прозвучало вовсе», - замечает Гольц.

Обозреватель предполагает, что редактирование доклада генпрокурора «произошло совсем неслучайно».

«Очевидно, кто-то принял решение не рисовать картину состояния дел в ОПК слишком уж черными красками. Ведь как выявленные преступления, так и предложения о законодательных изменениях свидетельствуют о неэффективности всех ранее предпринятых мер», - отмечает Гольц.

По его мнению, «бюрократическое государство знает только бюрократические средства борьбы» с коррупцией и хищениями, в связи с чем «постоянно создаются все новые организации для контроля».

«Так, чтобы отделить военных-заказчиков от финансовых потоков, в свое время были созданы Федеральное агентство по оборонному заказу и Федеральное агентство по оборонным поставкам, которые то существовали отдельно от военного ведомства, то включались в его состав. Благодаря единой информационной системе теперь исполнение оборонного заказа контролируют и министерство обороны, и министерство промышленности и торговли. А Счетная палата «дистанционно проводит оценку рисков нецелевого использования бюджетных средств». И еще Федеральная антимонопольная служба осуществляет «предварительную оценку рисков завышения цен». Финансовой же разведке надлежит пресекать сомнительные операции», - перечисляет эксперт.

В 2015 году, продолжает он, была создана очередная межведомственная система контроля: всей цепочке расчетов по производству конкретного вида вооружений с тех пор присваивается единый уникальный номер государственного контракта. При этом все субконтракторы открывают отдельные счета в уполномоченных банках. В результате денежный поток, направленный на выполнение гособоронзаказа, отделяется от общей денежной массы предприятия.

«Власти все чаще сталкивались с ситуацией, когда выделенные на производство вооружений деньги исчезали после того, как предприятие, осуществляющее конечную сборку, распределяло их среди производителей различных компонентов. Неслучайно новые законы строжайше запрещали перечислять с таких «номерных» счетов денежные средства на покупку ценных бумаг, благотворительность, производить перечисление физическим лицам. Список уполномоченных банков был жестко ограничен» - пишет Гольц.

Однако, когда в 2017 году ЦБ РФ проводил в этих банках проверку, выяснилось, что новая норма не помешала перечислять выделенные на выполнение гособоронзаказа бюджетные средства фирмам-однодневкам. Кроме того, иронизирует Гольц, «столь же эффективной» оказалась и борьба с коррупцией в самом минобороны.

«Некоторые факты просто вопиющи. Воровство было выявлено в 46-м ЦНИИ Минобороны: его руководителей обвиняют в мошенничестве в составе организованной преступной группы. Они, по версии следствия, при выполнении исследований заключали фиктивные договоры с подрядчиками и сотрудниками, в результате чего было похищено 250 миллионов рублей. Ирония заключается в том, что главными задачами 46-го ЦНИИ являются обоснование перспектив развития системы вооружения Вооруженных сил России, разработка и утверждение госпрограмм вооружения. То есть осуществляемая ныне госпрограмма вооружений до 2027 года стоимостью более 19 триллионов рублей была разработана расхитителями», - отмечает эксперт.

Причиной неспособности российских властей справиться с коррупцией и хищениями в сфере оборонно-промышленного комплекса обозреватель считает саму его структуру.

«Дело в том, что непобедимая коррупция надежно вшита в программу функционирования оборонной промышленности и соответствующих структур минобороны. В начале прошлого десятилетия около полутора тысяч предприятий, отнесенных к оборонному производству по предложению Сергея Иванова, который тогда объединял должности министра обороны и вице-премьера по ОПК, были объединены в полтора десятка вертикально выстроенных госкомпаний. Фактически произошла реинкарнация (скорее - карикатурная) знаменитой советской «девятки» - девяти министерств оборонной промышленности. Без государственного регулирования цен эти госкорпорации были обречены превратиться в гигантские колхозы, объединяющие сотни заводов. При этом, как во всяком колхозе, одно держащееся на плаву предприятие обречено содержать несколько полубанкротов. Понятно, что перераспределение средств в рамках госкорпорации представляет собой идеальные условия для воровства», - полагает военный обозреватель.

Кроме того, продолжает он, в результате создания масштабных госкомпаний произошла монополизация военного производства.

«Каждый конкретный вид военной техники ныне производят единственные предприятия. Рынок и конкуренция отсутствуют как таковые. В этом случае монополист диктует цену, в которую закладывает издержки своей неэффективности и, разумеется, коррупционные расходы», - описывает ситуацию эксперт.

Власти попытались ограничить бесконтрольный рост цен, введя правило, согласно которому предприятие может прибавлять в виде прибыли не больше 20% от своих затрат и 1% к стоимости используемых узлов и компонентов. Однако и эта мера оказалась неэффективной.

«На предприятиях тут же стали превращать цеха в отдельные юрлица, чтобы на каждом этапе производства прибавлять 20% прибыли», - отмечает Гольц.

Эксперт делает вывод, что основной питательной средой коррупции в ОПК является абсолютная секретность, благодаря чему тем, кто занимается хищениями, «достаточно написать убедительный отчет и «договориться» с проверяющими». По его мнению, реальная борьба с коррупцией в оборонной сфере невозможна без общественного контроля, включающего контроль со стороны парламента и СМИ.

«Но такой контроль в принципе исключен в современном российском государстве», - заключает военный обозреватель.