Повесть длиной в срок

В Саратовской областной универсальной научной библиотеке прошло торжественное открытие зимней сессии проекта «Большое чтение». У каждой такой сессии есть особое произведение – книга, которая будоражит умы людей и поныне. В этом году это «Один день Ивана Денисовича» Александра Солженицына. В 2012 году исполняется 50 лет со дня ее первого издания в журнале «Новый мир». Этот юбилей вполне может стать лишним или, возможно, совсем не лишним поводом задуматься: а не сидят ли сегодня такие же невинные Шуховы в своих бараках, как и 50 лет назад? А делись ли куда-то эти самые ГУЛАГи с «полутемными бараками, где лампочка горела не каждая, где на полусотне клопиных вагонок спало 200 человек»?

Реквием

Актовый зал библиотеки заполнен до отказа. До начала мероприятия несколько минут. Все ждут приезда сына Александра Исаевича Солженицына – Игната. Он получил приглашение на «Большое чтение» за несколько месяцев до мероприятия. Встреча чудом укладывается в его плотный график. В дни открытия зимней сессии проекта он на гастролях в Саратове. Репетиция с саратовским оркестром заканчивается в 13:40. А в 14:00 уже встреча. Но Игнат Александрович успевает.

Мероприятие начинается. В зал «под конвоем» входят десять молодых парней в черных телогрейках с номерами на спинах. По команде они садятся на первый ряд. Всё выступление сидят смирно и внимательно следят за происходящим.

На сцену выходит актриса, которая читает отрывок из произведения Елены Вержбловской – «Spiritus dominat forma» (на латыни: «Дух сильнее плоти»). Судьба Елены похожа на многие другие судьбы интеллигенции той эпохи. Она родилась в 1904 году в Литве, в Каунасе. Добропорядочная еврейская семья: отец – профессор по инфекционным болезням, мать – зубной врач. С маленькой Леночкой они переехали в Воронеж. Там пережили Первую мировую войну и гражданскую. Елена была женой Романовича – переводчика «Улисса» Д. Джойса. Супругов обвиняли в активном участии в фашистской организации. Муж получил 10 лет, Елена 8 лет лагерей строгого режима. Ее отправили в город Свободный на Дальний Восток. Смерть мужа, годы заключения в лагере, работа в катакомбной церкви. Только истинная сила духа не позволила ей сломиться.

В зале звучит голос самого Александра Солженицына. Это фрагменты из аудиокниги: писатель читает свой «Один день…»

Запрещенные книги

Директор Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы имени Рудомино Екатерина Гениева с горечью говорит о тех годах: «Позорная страница истории – высылка писателя из нашей с вами страны. Нам в России, конечно, не привыкать к таким вещам. Это ужасная трагедия. Но я помню, как он возвращался и затем ездил по всей России. Как он радовался. За эту повесть мы должны быть ему бесконечно благодарны».

Екатерина Юрьевна рассказала, как в конце 80-х годов она позвонила директору французского издательства «YMCA-Press» Никите Струве и предложила привезти в Россию произведения русских авторов времен обеих волн эмиграции, которые никогда не издавались в России. Издатели хотели привезти в том числе и произведения Александра Солженицына.

Муж Гениевой, слышавший этот разговор, сказал ей, что она сошла с ума. За такую деятельность в Советском Союзе ешё можно было легко сесть на 5-7 лет. Но все-таки книги удалось привести в Россию. Гениева вспоминает лица людей, изголодавшихся по этой русской, некогда запретной литературе.

Екатерина Юрьевна говорила о нобелевской речи Солженицына, о ступенях, которые помогли ему подняться к этой литературной награде, а также о преступлениях против граждан Советского Союза:

– Я всегда боюсь называть цифры умерших. Сколько мы потеряли во время войны? Говорят, что 30 миллионов. А сколько во времена ГУЛАГА – тоже около 30 миллионов? Давайте сложим. И получим половину населения современной России. Сколько Достоевских и Солженицыных осталось там? Этому нет прощения. Это трактуется по всем законодательствам всех цивилизованных стран мира как преступление против человечности.

– Мне кажется, что все присутствующие разделяют волнение и глубинное чувство того, что мы увидели и слышали сегодня за последний час, – сказал Игнат Солженицын. – Мы уже не свидетели того времени, и перед нами не стоят те страшные развилки, которые стояли перед нашими отцами. Одни из главных тем этой повести. Ложь долго не стоит сама. Только насилием ее можно насадить. Насилие тоже само не держится – оно должно прикрываться ложью. Это страшное сплетение, на котором было построено наше великое коммунистическое прошлое. Эта система изувечивала не только тело, но и дух.

В противовес этому насилию стоят правда и искусство. Искусство – это тот ключ, который действует безотказно. Как молодым людям понять, что на самом деле было? Оно позволяет понять и по-настоящему принять прошлое как свое.

ГУЛАГоморье

18 ноября 1962 года «Один день» вышел из типографии и пошел по стране. На следующий год его переиздавали сначала в «Романе-газете», затем в «Советском писателе». Тираж уже 100 тысяч экземпляров. Судьба обычного зэка с нашивкой Щ-854 взорвала Союз.

Но так ли далеко мы ушли от ГУЛАГа? Вот совсем недавняя история. В ночь на 25 ноября 2012 года начались массовые волнения в копейской колонии № 6 в Челябинской области. Заключенные подняли бунт, объявили голодовку. Многие стояли на крышах вышек с плакатами о помощи. Они жалуются на массовые поборы, пытки, насилие. Родственников, которые пришли к колонии поддержать заключенных, жёстко разогнал ОМОН.

Буквально на днях мать Артема Сотникова сделала видеообращение к президенту страны с призывом о помощи. Ее сына зверски убили в энгельсской колонии № 13. Сына уже не вернуть, женщина просит наказать виновных. Таких случаев за последние годы сотни. Если не тысячи.