Очень человечный губернатор
Среди трёх десятков лиц, возглавлявших Саратовскую губернию в дореволюционный период, особо интересовал меня всегда Александр Платонович Энгельгардт (1845–1903 гг.), поскольку родом он из смоленских дворян, а мои предки – смоленские крестьяне – были когда-то крепостными помещиков Энгельгардтов. Вот что удалось узнать об этом человеке.
Александр Платонович окончил юридический факультет Московского университета и в 1867 году «поступил кандидатом на службу судебного следователя при Смоленской палате уголовного и гражданского суда». В следующем году Энгельгардта избрали секретарём Смоленского дворянского депутатского собрания. С этого момента в течение 22 лет он служил на выборных дворянских, земских и городских должностях, в том числе 12 лет был смоленским городским головой.
В роли главы города Смоленска Энгельгардт сделал много полезных дел. При нём был устроен водопровод, скотобойни, создано городское страховое общество, открыты историко-археологический музей и библиотека, построено без влезания в долги новое красивое громадное здание городской думы, в котором разместились подведомственные ей учреждения и пожарная команда. Ему же смоляне обязаны устройством железнодорожного моста через Днепр.
Плотно загруженный служебными обязанностями Александр Платонович успевал ещё и активно участвовать в работе многих общественных организаций – комитета по сооружению памятника композитору Михаилу Ивановичу Глинке, и ныне украшающего Смоленск; обществ сельскохозяйственного, вольного пожарного, попечения о раненых и больных воинах, Красного Креста; попечительств и советов учебных заведений. Вспоминая о нём, смоляне говорили: «И на всё это у него хватало времени, и везде он был энергичным деятелем». В благодарность за труды Энгельгардт был удостоен звания «Почётный гражданин Смоленска».
Александр Платонович отличался добросердечностью, отзывчивостью на чужую боль. «Как председатель сиротского суда, он был замечательно добр к бедным и часто помогал своими деньгами». Ради помощи человеку, попавшему в затруднительное положение, он мог пренебречь формальностями. Так, известная благотворительница княгиня Мария Клавдиевна Тенишева вспоминала, что, когда она по воле не дававшего ей развод первого мужа оказалась в положении «беспаспортного бродяги», её неоднократно выручал Энгельгардт, выписывая взамен паспорта какую-нибудь временную справку.
В 1890 году Энгельгардт стал казанским вице-губернатором. Тогда же по высочайшему повелению он участвовал в работе государственных комиссий по пересмотру городового положения, продовольственного устава и других законодательных документов. Затем в течение восьми лет Александр Платонович возглавлял Архангельскую губернию. Здесь по его инициативе началось рассмотрение вопросов о постройке Пермь-Котласской и Вологодско-Архангельской железных дорог, о пароходстве на Печоре, о коммерческом порте и телеграфе на Мурмане.
В августе 1901 года последовало назначение Энгельгардта саратовским губернатором. В Архангельске, где Александр Платонович «пользовался общими симпатиями населения», состоялись проводы, которые были «необыкновенно многолюдны, торжественны и сердечны». Во время роскошного парадного обеда почитатели отъезжающего собрали капитал его имени, достигший 6000 рублей. В застольных прощальных речах и поднесённых адресах перечислялись «высокие, многочисленные, разнообразные, из ряда вон выходящие заслуги губернатора Энгельгардта на пользу Севера. На вокзал железной дороги его сопровождали девять пароходов с публикой».
Знакомясь с ситуацией в Саратовской губернии, Энгельгардт «внимательно приглядывался к местным условиям и к окружающим его сотрудникам и общественным деятелям… Он всегда был корректен, сдержан, уравновешен и осведомлён в делах». Гласный Саратовской городской думы Иван Яковлевич Славин так вспоминал об этом губернаторе: «Он мне представляется одним из тех высших в провинции представителей правительственной власти, которые относились с доверием к общественным выборным силам, работавшим в местных органах самоуправления. Смутно, неясно чувствовалось, что мы накануне радикального если не перелома, то переворота в строе и ходе всей нашей правительственной машины. Мне кажется, Энгельгардт был не чужд этому предчувствию, которое у него и явилось источником его доверия и благожелательного отношения к общественным деятелям». Доверительные отношения установились у нового губернатора с саратовскими журналистами. «К представителям местной печати Александр Платонович относился замечательно корректно и любезно, допуская их на все заседания, которые были под его председательством».
Вступление Энгельгардта в должность саратовского губернатора пришлось на неурожайный год. Остро требовалась помощь голодающим. Александр Платонович широко развернул общественные работы, которые позволяли и улучшить местные хозяйственные условия, и довести деньги в форме заработка именно тем, кто нуждался. В отчёте царю он писал: «Этим работам я придаю особое значение и нахожу, что они представляют один из наиболее целесообразных видов помощи, разрешая одновременно ряд весьма серьёзных задач в жизни населения». В итоге расчищались родники, устраивались пруды, укреплялись берега рек и оврагов, заготавливался камень и лесоматериалы, мостились дороги. По инициативе Энгельгардта в школах губернии весной 1902 года состоялись «праздники древонасаждения» в интересах сохранения влаги и защиты полей от губительного влияния сухих ветров, а также в целях санитарных и противопожарных».
Энгельгардт опубликовал несколько работ с этнографической и статистической характеристикой Казанской, Архангельской и Саратовской губерний, благодаря чему стал членом Императорского Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей, Императорского Московского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, Императорского географического общества. Последнюю свою работу «Чернозёмная Россия» он пожертвовал саратовскому земству, которое от продажи её получило 600 рублей для издания просветительских сельскохозяйственных брошюр. «Оценивая заслуги Александра Платоновича, Саратовская дума избрала его почётным гражданином Саратова и постановила вывесить портрет его в зале думских заседаний».
