«Сдайте маму в дом престарелых»

Четыре года назад предыдущий президент Дмитрий Медведев, вступив в должность, первым указом распорядился обеспечить жильем ветеранов Великой Отечественной. По подсчетам федеральных чиновников, с 2008 года было потрачено почти 200 миллиардов рублей, квартиру или жилищный сертификат получили около 170 тысяч человек (первоначально правительство РФ планировало, что их будет только 140 тысяч). Полтора года назад Владимир Путин, еще будучи премьером, публично обещал, что к началу 2012 года всем вставшим на очередь ветеранам вручат ключи. Кажется, на сегодня вопрос считается закрытым: своим первым указом в президентской должности Путин распорядился выплатить фронтовикам по 5 тысяч рублей – судя по сумме, более масштабные проблемы уже решены.

По словам саратовского губернатора Валерия Радаева, с 2008 года президентские квартиры получили 1,7 тысячи жителей области. «На очереди осталось меньше 200 человек. В этом году мы обеспечим квартирами всех ветеранов. Здесь не будет никаких разговоров об экономии», – заверил глава региона. Тем, кто в эту очередь встать не сумел, Радаев, как и Путин, ничего не обещал.

Боевой характер

Жительница Балашова Валентина Ефимовна Палаткина, капитан медицинской службы в отставке, работала хирургом в полевом подвижном госпитале. После войны еще почти сорок лет трудилась терапевтом «на гражданке», одна вырастила сына и дочь (они тоже стали медиками), построила дом. Боевой характер Валентины Ефимовны виден сразу: «От государства мне положена квартира!» – отставной капитан решительно рубит воздух ладонью. И улыбается, как молоденькая. Для людей старшего поколения это принципиально важно: государство должно не на словах, а на деле признать заслуги фронтовиков и выполнить свой долг – так же честно, как они в свое время выполнили свой.

Удивительно и страшно, как история одной семьи вмещает историю огромной страны. В гражданскую войну белоказаки дошли до Балашова и устроили расправу над местными жителями, не разбираясь в их политических убеждениях. Одной из пострадавших стала жена местного пекаря Варвара: молодую беременную женщину конями загнали в ледяной Хопер, она потеряла ребенка и возможность рожать. Позже супруги удочерили племянницу Валю. Родного отца Палаткиной арестовали в 1930-х годах, предположительно, за то, что в царские времена он служил в полиции в Польше. О его судьбе до сих пор ничего не известно.

Валентина окончила балашовскую школу № 1 (тогда она еще называлась женской гимназией) и попыталась поступить в саратовский мединститут. «Своих взяли, а нам предложили ехать учиться в Хабаровск», – вспоминает Палаткина. Дальневосточный медицинский институт в Хабаровске на тот момент был единственным медицинским вузом на территории от Байкала до Тихого океана. В Хабаровске работали 139 врачей и 135 медсестер. На границе с Китаем было неспокойно. Военной медицине требовались новые кадры, и абитуриентов «импортировали» из европейской части страны.

Как вспоминает Валентина Ефимовна, дорога до Хабаровска заняла почти одиннадцать суток. Климат оказался суровым: по пути от общежития до института «сапоги примерзали к ногам», студентки наматывали своеобразные портянки из старых газет. К 1937 году до Дальнего востока дошла коллективизация. Начался голод. Валю спас профессор Сергей Владимирович Гейнац. Он заведовал факультетской клиникой, был депутатом краевого исполкома и получал повышенный паек. Профессор оформил Валентину и еще нескольких студенток на должности лаборанток и отдавал им свой хлеб.

Как говорится на сайте Международной научной хирургической ассоциации, Сергей Гейнац окончил военно-медицинскую академию в Петрограде в 1921 году. В 1930-е годы работал в Иркутске и стал одним из основателей службы переливания крови на Дальнем востоке. Среди специалистов наиболее известны его работы по лечению язвенной болезни. «Не было ни одного праздника, чтобы он не преподнес подарки операционным сестрам. За свои деньги он покупал пенициллин (тогда его было мало) для больных, оперированных по поводу рака пищевода. Это давало возможность бороться с осложнениями», – сказано на сайте.

Валентине Ефимовне 93 года, и она до сих пор с благодарностью вспоминает того профессора. После войны кто-то из однокурсников рассказал ей, что видел пожилого преподавателя в Ленинграде, одинокого и бедствующего. Валентина Ефимовна даже собиралась поехать и забрать старика к себе. Но, скорее всего, эта информация была ошибочной. По официальным сведениям, полковник медицинской службы Сергей Гейнац был награжден двумя орденами Красной Звезды, медалями за победу над Германией и над Японией, позже получил орден Ленина и до конца жизни руководил кафедрой факультетской хирургии Ленинградского педиатрического института.

Летом 1942 года хабаровских студентов выпустили досрочно, после четырехлетнего обучения: хирурги считались самой дефицитной специальностью в госпиталях. Палаткина получила направление в полевой подвижный госпиталь № 641.

– Мама вспоминала, как плакали молодые раненые: «Тётенька, тётенька, как больно!» А ей самой было двадцать с хвостиком!.. Как вспомнит, так начинает рыдать. Я пару раз попыталась расспросить про войну, да и перестала, – рассказывает дочь ветерана Лариса Первак.

Деятели отечественного образования постоянно говорят о патриотическом воспитании. Лет десять назад балашовские старшеклассники или студенты могли бы записать уникальные воспоминания военно-полевого хирурга. К сожалению, этого не было сделано, и теперь восстановить детали жизни палаточного госпиталя уже невозможно.

Согласно «Справочнику дислокации госпиталей РККА в 1941–1945 годах», составленному специалистами архива Военно-медицинского музея, полевой госпиталь двигался от Ростовской области через Краснодарский край и Крым до Польши. Летом 1945-го был переброшен на Дальний Восток и работал в Амурской области, откуда советские войска переправлялись в Маньчжурию. Судя по документам, Валентина Ефимовна лечила раненых, даже будучи на поздних сроках беременности. Капитана демобилизовали за месяц до родов.

Скромная благодарность

Домик Палаткиной найти непросто: окраина Балашова, микрорайон Козловка, дорога такая, что даже из молодого здорового человека душу вытряхнет, последний участок в переулке Горном вообще не асфальтирован. По такой дороге пенсионерки (дочери ветерана в этом году будет 70 лет) раз в две недели отправляются в баню. Баня в 100-тысячном городе одна, находится на другом конце Балашова. Приходится вызывать такси, иногда нужно еще постоять в очереди. Путешествие обходится почти в 300 рублей.

Жильцы мечтают поставить в доме душевую кабину, но это очень дорогое удовольствие, требующее к тому же хороших коммуникаций. Воду, канализационный слив и газ они провели на свои деньги. Жилище (это половина дома на двух хозяев) иначе как хибарой не назовешь. В фасадной стене – дыра, забитая тряпками. Покосившиеся стены снаружи прикрыты листами посеревшего шифера. Кровельные доски черные от времени и сырости. Домик крошечный – 21 квадратный метр общей площади (для сравнения: это заметно меньше однокомнатной хрущёвки). Две комнатки, мини-кухня, туалет величиной со стенной шкаф. На потолке сквозь побелку темнеют потеки – так таял снег на дырявой крыше. На кухне потолок в прошлом году и вовсе обвалился. «К счастью, мы в комнате сидели. Вдруг грохот: ба-бах! – и весь потолок на столе лежит», – Лариса Константиновна вздрагивает от одного воспоминания. По стенам вдоль окон и газовой печки вьются трещины.

В 2000-м Валентину Ефимовну пытались перевезти к сыну Евгению, он работал врачом в Москве. В «трёшке» в Домодедово уже живут семь человек, считая с маленькими правнуками. Понятное дело, пожилому человеку, привыкшему жить на земле, в такой обстановке оказалось некомфортно. Никакого жилья для фронтовички в столице не нашлось.

Дочь ветерана Лариса Константиновна – гражданка Украины, работала врачом на Севастопольском морском заводе имени Орджоникидзе, где ремонтировали военные и гражданские корабли. По закону ей нельзя находиться в России больше 90 дней, но и оставить старенькую маму без присмотра невозможно. Пока Валентине Ефимовне позволяли силы, они вдвоем каждые три месяца ездили в Севастополь и обратно в Балашов. По дороге нужно делать пересадку, билет в один конец стоит больше двух тысяч рублей. Женщины на себе ощутили последствия российско-украинского газового конфликта: газа для отопления жилья не хватает, зимой температура в квартире не поднимается выше +8 градусов. «На ночь надевала маме валенки, пальто и клала в постель четыре пластиковые бутылки с горячей водой», – рассказывает Лариса Константиновна.

– Однажды мы задержались в Украине на сутки. Боже, какой был скандал на границе! Ввалились в купе пять украинских пограничников с таким видом, будто разбойников поймали. Я говорю: маме 93 года, мне скоро семьдесят, забирайте обоих, неужели в тюрьму посадите? – вспоминает собеседница.

Немногим ласковее обошлись с дочерью ветерана в российской миграционной службе. «Спрашивала, можно ли мне остаться подольше, ведь мама без меня не никак? Отвечают: оставайся, но мы тебя оштрафуем на 5 тысяч. Спрашиваю: сколько разрешите пожить здесь за эти деньги? Отвечают: два дня. Потом депортируем и запретим въезд на пять лет».

В декабре Лариса Константиновна обратилась за помощью к властям: о «президентской» квартире для мамы даже мечтать боялась, просила хотя бы подремонтировать избушку. Пришла, как она говорит, «в горисполком на улице Советской». Исполнительных и представительных органов в райцентре четыре штуки, не считая структурных подразделений, занимающих отдельные офисы, в плане полезности для жителей они ничем, кроме адреса, не отличаются. На улице Советской находится районная администрация. «Милиционер внутрь меня не пустил. Вышла молодая женщина, выслушала про нашу жизнь и говорит: сдайте маму в дом престарелых». Лариса Константиновна тихо ушла.

В «горисполкоме на Пушкина» (на улице Пушкина располагается городская администрация Балашова) выдали перечень документов, которые должны собрать 70- и 90-летняя старушки для признания дома непригодным. Это нотариально заверенные копии документов на жилое помещение (нужно поехать к нотариусу на другой конец города, простоять час-два в очереди, заплатить не менее 800 рублей, а назавтра еще постоять в очереди, так как документ выдают не сразу); план жилого помещения с техническим паспортом (для этого нужно поехать в БТИ, постоять в очереди, оформить вызов техника, дождаться его и т. д.); заключение специальной проектной организации, проводившей обследование здания…

В конце списка документов есть многозначительная пометка: «В ходе работы комиссия вправе назначить дополнительные обследования и испытания, результаты которых приобщаются к документам, ранее предоставленным на рассмотрение комиссии». Как показывает практика, далеко не обязательно, что в конце этого бюрократического марафона высокая комиссия признает хибару непригодной для пожилого человека.

Нельзя сказать, что Родина никак не отблагодарила фронтового врача. В прошлом году Палаткина получила 36 тысяч рублей – такую сумму выделил областной бюджет на проведение капитального ремонта в домах ветеранов, не попавших в президентскую программу (еще по 800 рублей с каждого старика, получившего выплату, взял за обслуживание Сбербанк). Для сравнения: только ремонт крыши, по самым скромным подсчетам, оценивается более чем в 20 тысяч рублей, утепление и наружная обшивка стен – более 35 тысяч. Лариса Константиновна держит в руках подробный список выполненных работ с указанием цены: укладка линолеума – 7 тысяч рублей, замена электропроводки – 2 тысячи, шпатлевка стен – 1 тысяча и т. д.

«Не разрешали ставить калитку: это, мол, не входит в понятие капитального ремонта. Я говорю: какое понятие, старая калитка с петель падает, насмерть же прихлопнет!..» – Лариса Константиновна показывает на серое дощатое «чудовище», прислоненное к забору. Калитку она отвоевала: теперь дом ветерана можно узнать по веселенькой оранжевой дверце.

«Газета недели» попыталась узнать, что думают о нуждах ветерана власти Балашова. Татьяна Кондрашова, начальник отдела по социальным вопросам городской администрации, сказала, что впервые слышит о плачевной ситуации ветерана. «Наш отдел хоть и называется социальным, на самом деле занимается молодежкой и спортом», – любезно пояснила Татьяна Александровна.

Как пояснил начальник отдела ЖКХ и строительства Владимир Суслин, межведомственная комиссия признала дом пригодным к эксплуатации.