Спецоперация «С Новым годом!»

31 декабря директора 37-го лицея, заслуженного учителя России, отличника народного образования РФ, лауреата премии Фонда Сороса Николая Кузькина, пришедшего на работу после выписки из больницы, всё-таки уволили распоряжением главы администрации города Алексея Прокопенко. По 278-й статье, не предусматривающей объяснения причин. Впрочем, глава администрации Фрунзенского района Алексей Санников в качестве причины назвал утрату доверия. А ведь ещё месяц назад Кузькин считался лучшим директором года!

Среди причин увольнения родители и педагоги называют:

низкий процент голосов в поддержку «Единой России» на выборах в Госдуму на избирательных участках, расположенных в лицее (38 и 47 процентов против 64 в среднем по области);

личную неприязнь со стороны господина Санникова;

рейдерский захват, связанный со строительством в Мирном переулке комплекса «Победа-Плаза» (по мнению родителей, обратившихся с открытым письмом к президенту Медведеву и премьер-министру Путину, рестораны, входящие в состав комплекса, будут расположены менее чем за 100–150 метров от здания школы, что накладывает ограничения на продажу спиртного, поэтому коллектив лицея «просто «выкуривают» из помещения»).

Увольнение по политическим мотивам отмели и городские чиновники, и депутаты Госдумы от «Единой России» Ольга Баталина и Николай Панков, раскритиковавшие действия сотрудников администрации города за то, что те не смогли своевременно объяснить причину увольнения заслуженного учителя России. Политическая составляющая была исключена представителями власти в связи с тем, что Кузькин не являлся председателем ни одной участковой избирательной комиссии. Напомним, на одном из избирательных участках, расположенных в лицее, Николай Кузькин являлся наблюдателем от партии «Единая Россия».

Сразу после новогодних каникул и. о. заместителя главы администрации Саратова Ирина Колесникова причинами увольнения Николая Кузькина назвала следующие: «неэффективное управление учреждением, ненадлежащее техническое состояние лицея, несоблюдение в нём санитарно-эпидемиологических норм, правил оформления документов по личному составу и др. Кроме того, вскрылась масса фактов нарушений документооборота, выявлены люди, числящиеся, получающие заработную плату, но не работающие в лицее».

Эти весьма пространные обвинения в адрес директора не удовлетворили ни родителей, ни педагогический коллектив лицея. Остался открытым и вопрос, который родители неоднократно задавали господину Санникову: почему, собственно, Николая Кузькина сначала уволили, а потом спешно и малоэффективно начали искать причины его отстранения от занимаемой должности.

Но если объяснять свои действия чиновники либо не умеют, либо не считают нужным, то использовать административный ресурс они научились блестяще. Когда скандал вышел за пределы области и многие федеральные СМИ написали о хамском увольнении директора лицея и о планирующихся митингах в защиту Кузькина, на родителей и педколлектив началась давление, в том числе сотрудниками силовых органов.

В четверг, 12-го января, одну из родительниц пригласили прийти для беседы в отдел по работе с несовершеннолетними. Она отказалась, предложив звонившему прислать повестку. В ответ её попросили не выводить детей на митинг. К другой родительнице, собиравшей подписи на Саратовводоканале в защиту опального Кузькина, подошли два человека внушительного вида и отобрали подписные листы. Эти люди, обращаясь к активной маме, не забыли продемонстрировать, что знают её фамилию, имя и отчество.

12-го же января заместитель директора лицея Марина Макарова была приглашена для беседы в ГУВД области, где в течение нескольких часов ей пытались объяснить, что она может понести ответственность за предстоящие митинги, присутствие на них детей, а также за появившиеся в Интернете сообщения с призывами к детям провокационного содержания. На следующий день Марина Макарова объясняла, что сообщения экстремистского характера распространяют члены КПРФ. Представляется, что именно такого «одолжения» от неё ожидали сотрудники правоохранительных органов.

Начальник пресс-службы ГУВД по Саратовской области Алексей Егоров рассказал, что беседа с участием Марины Макаровой и сотрудника полиции состоялась в лицее № 3, «так как нигде больше не было места». Беседа была проведена на тему «невтягивания учеников в экстремистские действия», объяснил Егоров.

Интересная деталь: Татьяна Денисова – директор лицея № 3, где во время прошедших выборов в Госдуму также располагалось два избирательных участка (№ 284, 285) – тоже не была председателем УИК. Но именно она в компании председателей комиссий Елены Зильбер (педагога-психолога 3-го лицея) и Ирины Сулеймановой (заместителя директора этого лицея) обрабатывала двух восемнадцатилетних студенток-наблюдателей, заставляя их закрыть глаза на то, что 10 процентов голосов необходимо накинуть в пользу ЕР. Студентки отказались, и в шесть утра были удалены с участков «за психологическое давление на комиссию». Следуя этой логике, директор Кузькин, вероятно, должен был проявить такую же «активную» позицию.

В пятницу, 13-го января, пресс-служба администрации города разослала в местные СМИ обращение Николая Кузькина, в котором он призывает не ходить на митинги в его поддержку: «В свете того, что должно произойти завтра. Я призываю всех – и родителей, и особенно ребят – не поддаваться ни на какие провокации, не идти на митинги. Они никому не нужны, эти уличные манифестации. Тем более коммунистическая партия пытается сильно разыграть эту карту лицея 37. Что, в общем-то, мешает нашему лицею. Создаёт вокруг него ненужный ажиотаж, который никому не нужен.

Ещё раз прошу вас – не поддаваться на провокации, учиться, работать».

Вечером этого же дня родители учащихся 37-го лицея после разговора с заместителем директора Мариной Макаровой отказались выступить на общегражданском митинге, одной из центральных тем которого должна была стать тема защиты Николая Кузькина. «С одной стороны, действительно, становится страшно. С другой, мы поняли, что нас использовали, а теперь попросили устраниться», – объяснили свою позицию родители.

Новогодний презент от городских чиновников

Всю предновогоднюю неделю городские чиновники не переставая лгали, обвиняли блогеров и журналистов в необъективности и даже не исключали подачи исков в отношении них.

Глава администрации Фрунзенского района Алексей Санников на встрече с родителями учащихся лицея со всей ответственностью заявлял, что беспокоиться не о чем, Николая Петровича Кузькина никто не увольнял и увольнять не собирается.

«Мне непонятен тот ажиотаж, который разгорелся, – удивлялась заместитель главы Фрунзенской администрации Людмила Сафонова 27 декабря, отвечая на вопрос корреспондента ИА «Версия-Саратов». – Если говорить простым языком, то есть такая аббревиатура: «ОБС» – одна баба сказала. А другая пересказала, переиначила…» На самом деле, объясняла госпожа Сафонова, после выхода с больничного Николай Петрович вернётся к исполнению своих обязанностей.

Похоже оценивали ситуацию председатель комитета по образованию администрации Саратова Марина Епифанова, и. о. заместителя главы администрации Саратова по социальной сфере Ирина Колесникова.

Но ровно на следующий день в школе появился и. о. директора господин Максимов. Как объяснили чиновники, на время болезни Кузькина. А 31-го Николая Петровича уволили. Получается, по второму кругу.

Не знаю, что это было –массовое хамство или массовая же шизофрения. Потому, объективности ради, просто хочу предложить несколько бесед с чиновниками, участницей или свидетельницей которых непосредственно была.

31-го декабря, когда поступила информация об увольнении Кузькина, на входе в лицей встречаю господинаСанникова со свитой. Санников от разговоров уклоняется, отходит в сторону. «Что происходит?» – спрашиваю его заместителя Людмилу Сафонову. «Новый год», – отвечает. «Вы, – интересуюсь, – с праздником пришли людей поздравить?» – «Нет, стоим на крыльце, дышим свежим воздухом».

Дальше – чисто детективная история. В приёмной директора узнаю, что утром, когда Николай Петрович появился на работе, пришли некие люди и принесли распоряжение о его увольнении по 278-й статье Трудового кодекса. Без объяснения причин. Сам Николай Петрович позже предположил, что эта статья придумана специально для неугодных, её даже в суде оспорить, по его мнению, невозможно. Кто принёс это распоряжение – неизвестно. Люди отказались себя называть и предоставлять документы, удостоверяющие личность и полномочия, которые у них должны быть на вручение таких документов. Может, им стыдно было себя называть, а может, они и вовсе какие-нибудь нелегально подрабатывающие на городскую администрацию гастарбайтеры?

В школе толпились учителя и родители, переживали за директора, которому вызвали скорую помощь. Кстати, накануне появилась информация (всё по той же системе «ОБС»), что в городские стационары поступило негласное распоряжение не принимать Кузькина. Было такое распоряжение или нет, проверить действительно трудно, только бригада скорой помощи, позже прибывшая в лицей, не нашла оснований для госпитализации Кузькина, накануне выписанного из больницы. После обеда, когда приказ об увольнении опальному директору всё же вручили (всучили?), он был вновь госпитализирован.

«Да или нет?» – «Не знаю!»

Наконец в кабинете директора появился и Алексей Санников. Надышался, видимо, воздухом. Я снова к нему:

– Вы не захотели на входе рассказать, что происходит…

– Я и сейчас не хочу.

– Появилось распоряжение за подписью Прокопенко об увольнении Кузькина. У меня копия на руках. Оно подлинное или нет?

– Я вам сказал, что не хочу с вами разговаривать.

– По какой причине?

– Нет желания.

Такое, в общем-то, бывает. Ну не понравилась я господину Санникову. Правда, я к нему не как девушка приставала, у меня, честно говоря, такие мужчины тоже симпатии не вызывают. Работа у меня такая – вопросы задавать. А у него, чиновника, есть такая обязанность – работать гласно. Не в ГРУ ведь служит. Потому я снова спросила:

– Это потому, что вы производите какие-то тайные, не публичные действия?

– Почему? Публичные.

– Тогда объясните.

– Зачем я буду вам объяснять?

Ну действительно, зачем? Разве ж у нас чиновники должны объяснять людям свои действия? Хочу – уволю, хочу – снесу, снова построю. А вы, общество, молчать извольте.

Тут на помощь шефу решила прийти его заместитель Людмила Сафонова.

– Вы же всё равно наше мнение не пишете. Вы своё пишете!

– Отчего же? – я даже обиделась. Мне из городской администрации, когда предыдущий номер газеты вышел, начальство Людмилы Викторовны звонило, спасибо за объективность говорило. – Мы как раз привели мнения всех участников. Ваше в том числе.

– Оно так было озвучено, что я даже такие слова не говорила. То, что на видео снимали, там понятно.

– Ну мы и напечатали те же слова, – говорю.

Тут родители начали в кабинет ломиться. Господин Санников героически их натиск сдерживал.

– Не надо сюда заходить. Ни к чему. Во-первых, Николаю Петровичу сейчас оказывают медицинскую помощь. Во-вторых, мы должны Николаю Петровичу выплатить денежные средства, которые ему полагаются.

– Во время оказания помощи? – интересуются родители.

В общем, вышли мы в коридор. Журналисты снова начали к Людмиле Викторовне приставать.

– Вы чётко объясните вашу позицию, и ваши слова будут донесены один в один. Вы же говорили, что директора не будут увольнять.

– На тот момент вопроса об увольнении вообще не стояло. А когда из мухи слона раздули…

– То есть этот вопрос встал, когда пресса раздула из мухи слона?

– Нет, ну если вы так считаете…

– Я просто хочу понять, что вы говорите.

– Мы сюда не планировали приезжать на тот момент. Но когда нам звонят и говорят, что у вас дети на рельсах стоят, что детей и учителей агитируют… мы едем сюда.

– А кто их агитирует?

– Ну, из милиции Марине Филипповне был звонок, она же рассказывала, и я об этом говорила… А мы не собирались сюда на тот момент…

Про милицию я не очень поняла (то ли милиция агитировала выходить на рельсы, то ли её агитировали), а события так стремительно развивались, что спросить не успела.

– Если бы господин Санников сдержал свои слова и не кинулся увольнять Кузькина заново, сейчас бы, вероятно, и дети были спокойны, и родители бы отдыхали.

– Что значит «заново увольнять»?

– Три дня назад на встрече с шестью родителями Санников сказал, что Кузькина никто увольнять не будет. На следующий день в лицее появился то ли исполняющий обязанности, то ли не очень исполняющий обязанности директора Максимов. У вас всё очень нечётко. Вы Кузькина увольняете или нет?

– И. о. директора не обязательно должен быть руководитель из данного педколлектива.

– То есть Кузькина и сейчас не увольняют?

– Не знаю. Я подъехала вместе с вами. Когда вы, тогда и я. Я не видела документов. Мы вместе шагнули на крыльцо.

Вот ведь как повернулось. Я в итоге даже с Людмилой Викторовной копией распоряжения об увольнении директора поделилась. Всё-таки было у нас что-то общее. Вот на крыльцо вместе шагнули.

Блондинки у руля

Тут один из родителей-активистов начал у коллеги Сафоновой допытываться, не находит ли чиновница (нам очень долго не удавалось выяснить, что это за чиновница) странным, что распоряжение об увольнении Кузькина есть, а распоряжения о назначении нового директора нет.

– Ох… – вздыхала та. – Я как раз-таки нахожу это соответствующим законодательству. Если вы знакомы с кадровым производством, то в отношении каждого работника издается индивидуальный акт о его приёме на работу, увольнении, отпуске, о назначении денежного содержания.

– Очевидно, есть и другой приказ, о котором мы не знаем? О назначении нового директора? – допытывался въедливый родитель.

– Когда он будет, вы с ним ознакомитесь.

– Но мы же не можем находиться вне рамок правового поля, когда один уволен, а второй не назначен. Тогда покажите нам и другой документ. Ознакомьте коллектив.

– Всё будет произведено в своё время.

– Успокойте народ, чтобы он не переживал. Чтобы дети не переживали. И не в своё время, а сегодня.

– Сегодня? – чиновница была такой откровенной блондинкой, что я даже не знаю, как она удержалась, чтобы не расхохотаться в лицо этому товарищу.

– Сегодня, – сказал он. – Из любого положения есть два выхода. Это путь конструктивного взаимодействия или конфронтации. Я считаю, что, когда вы даёте довольно смутные ответы, это путь конфронтации. Мы хотим узнать, кого назначают вместо Николая Петровича.

– А вы не могли бы представиться? – начала заводиться блондинка.

– Могу. Полковник Климовец Василий Николаевич. В настоящий момент нахожусь в распоряжении командующего войсками Центрального военного округа. Моя дочь оканчивала этот лицей.

– К этому учреждению вы в данный момент какое имеете отношение? – спросила блондинка, отнюдь не спеша представляться. «Может, это она утром приносила распоряжение об увольнении Кузькина?» – подумалось мне.

– Я к этому учреждению имею отношение как гражданин Российской Федерации.

Если кто не знает, граждане наших чиновников вообще не впечатляют. Если кто где надумает гражданином представиться, пусть помнит, после этих слов его запросто могут в любой дикий лес послать.

– У вас есть пропуск? – как-то страшно спросила блондинка.

– А это режимный объект? Я гражданин, имею право присутствовать. Я при входе показал паспорт.

– А можно посмотреть, где его записали? В этой школе учатся дети! – всё больше возмущалась блондинка. – Всё должно быть зафиксировано в журнале учёта! Вот каким образом работает система доступа в это образовательное учреждение!

В итоге она, видимо, так перевозбудилась, что начала громко требовать:

– Прекратите съёмку! Я не хочу, чтобы меня снимали! – Уж не знаю, какие мысли ей в голову пришли. Но в результате Алексея Овчинникова, журналиста «Взгляда-инфо», эта дама и её коллега руководитель аппарата администрации Ольга Сайганова чуть не побили. Во всяком случае из кабинета они его выталкивали с применением рук.

Я потом у Санникова пыталась узнать, кто эта блондинка и есть ли у неё должность. Он, как водится, ответил:

– Я не буду вам говорить.

– Это тайна?

– Нет.

– Вы, может, своих сотрудников не знаете? – предположила я.

– Знаю, но говорить не буду.

К счастью, она мне потом сама представилась: Ольга Николаевна Красавина, главный специалист по правовой работе районной администрации. Какое право – такие специалисты. И наоборот.

Чаще других выражений господин Санников употреблял: «Не хочу!»

Ну а в тот момент Санников велел барышням присаживаться за стол. Я тут же присела. Забыла, что в глазах Санникова ни разу не барышня! В общем, нас с Ириной Каширской из ИА «Версия-Саратов» вслед за Овчинниковым (как небарышень) тоже из кабинета выставили. Ждите, мол, придёт время, мы расскажем, что тут происходит. Рассказал сам Санников. Вообще хочу отметить, что он за эти предновогодние дни просто таким отрицательным героем для меня стал, что если бы он в каком голливудском фильме сыграл роль лживого негодяя, я бы ему все кинопремии мира отдала!

– Расскажите, пожалуйста, на каком основании уволили директора? – спросили, когда он что-то вроде подхода к прессе изобразил.

– 278-я статья Трудового кодекса.

– Без объяснения причин.

– Да.

– Может, вас что-то не устраивает в его работе?

– Я вам уже сказал.

– То есть вот так вот коротко?

– Да.

– А есть приказ о назначении нового директора?

– Нет.

– До какого времени в школе не будет директора?

– Не буду отвечать на этот вопрос.

– Но какие-то кандидатуры уже рассматриваются?

– Не буду отвечать на этот вопрос.

– Вы больше не будете говорить о том, что он не был уволен?

– Что значит «не был»? Сегодня произошёл факт увольнения. До этого его не планировали увольнять.

– А почему вдруг запланировали?

– Я не буду отвечать на этот вопрос.

– Ваш заместитель сказала, что вот, мол, потому, что раздули из мухи слона.

– Я не буду это комментировать. Но надеюсь, что вы как журналист объективно изложите информацию.

– Но если вы не комментируете, вы оставляете поле для домыслов.

– Я всю информацию сказал.

– Вы сказали, что об этом, об этом и об этом вы говорить не будете.

– С Новым годом. Ещё вопросы есть?

В таком же духе господин Санников провёл встречу с родителями и педколлективом. Причиной увольнения Николая Кузькина назвал утрату доверия. У кого тот утратил доверие (у самого Санникова или его вышестоящего начальства), не объяснил. Зато объяснил, что причины увольнения будут названы после новогодних каникул.

– Вы всегда ловко уворачиваетесь от ответа, – говорили присутствующие на встрече.

– Это ваше мнение.

– В лицее нет директора. Кто будет отвечать за жизнь и здоровье детей?

– Руководитель есть. В ближайшее время появится.

– Кто?

– Я не буду отвечать.

И пояснил, что и. о. директора Максимов тоже уволен этим же днём. Исполнять обязанности директора будет заместитель Марина Макарова.

– А приказ об увольнении Максимова есть?

– Конечно, есть. Николай Петрович же сегодня вышел на работу.

– А вы завтра снова директора не назначите?

– Могу.

– Кого?

– Я не хочу отвечать.

На следующий день – 1 января нового года – на должность директора 37-го лицея вновь заступил Алексей Максимов.

***

Стучите во все двери!

Не терпеть свинство гораздо приятнее и полезнее для здоровья, чем терпеть

– В начале двухтысячных, когда путинская Россия едва зарождалась, я доучивался в лицее № 37. И хорошо помню, как вместо уроков ОБЖ нас зачем-то стали выводить во двор – маршировать. Идиотизм этого события шибал в нос так сильно, что я впервые решился на робкий протест. Маршировать не ходил, а сидел на подоконнике второго этажа и, глядя свысока на нестройную колонну одноклассников, несколько демонстративно листал альбомы по искусству. Это был бесценный опыт и во всех смыслах прекрасный урок: если не подчиняться исходящим свыше бессмысленным распоряжениям, совершенно не факт, что тебя накажут.

Перед выборами в Госдуму в декабре 2011 года я пришёл в лицей за открепительным удостоверением и получил его из рук того самого учителя ОБЖ, водившего нас маршем. К этому дню всё было давно понятно и про путинскую Россию, и про роль рядовых членов избиркомов в её укреплении. Не совсем ясно только, как относиться к собственным учителям в таких вот ситуациях. Если настроение хорошее – как к членам кружка по рисованию, если похуже – как к организованной преступной группе, на которую имеется специальная статья УК РФ о фальсификациях. В любом случае, как-то неловко.

Ой, говорю, Сергей Такойтович, а вы что тут делаете? Добровольно работаете или принудительно? У нас никогда не бывает принудительно, буркнул тот.

А что было дальше, спустя несколько недель, неожиданно узнали все. Грубо говоря, маршировать отправился сам лицей – можно было бы написать, по какому адресу, но меня предупредили, что в этом тексте стоит обойтись нормативной лексикой.

В Новый год саратовцы кидались друг в друга не снежками, а ссылками в «YouTube» – там Санников, Сафонова и прочая административная нежить «со скошенными к носу от постоянного вранья глазами» на виду у всего мира делали что-то совсем уж неприличное и выходящее далеко за рамки общественной пользы.

Я, воспитанник Николая Петровича Кузькина, признавая его безусловный педагогический авторитет, ни за ним, ни за другими школьными учителями особой любви к свободомыслию, яркости и независимости не замечал. Более того, Кузькин был неотделим от городской власти, плоть от плоти, своей начальственной статью он эту власть олицетворял.

Но всё это сейчас не имеет ни малейшего значения. С директором вероломно расправились, и теперь уже даже не важно, за что, хватит того, насколько это чудовищно несправедливо. Не менее значимо, но волнующе и духоподъёмно то, что педагогам лицея – моего лицея! – родителям, выпускникам, неравнодушным журналистам оказалась важна личность директора, и вместе они подняли неслыханную для сонного города волну недовольства. А могли бы принять позицию начальства и безмолвно похоронить репутацию Кузькина. Вместе со своим человеческим достоинством.

О судьбе директора теперь гудят даже те, кто был совершенно далёк от сферы образования, процентов «Единой России» и потенциального торгового центра в Мирном переулке. А мы, причастные, тем более следим за судьбой лицея с растущим напряжением. Новогодние события доказали, что администрация Фрунзенского района чихала на мнение своих нанимателей – наше мнение. Протестная волна в любой момент может разбиться о стену давления, запугивания и террора, спешно возводимую грищенками и санниковыми. Но ситуация до сей минуты развивается стремительно – и вполне возможно, что рычаги нашего влияния ещё остались.

Я обращаюсь к учителям: пожалуйста, не теряйте достоинства и не допускайте, чтобы кто-то из вас или учеников вынес протест за пределы цивилизованного русла. В пылу борьбы это сделать довольно легко, а враг только этого от вас и ждёт.

Я обращаюсь к родителям: вы всё делаете правильно и честно. Помните, что местный чиновник не боится вас, но он боится своего начальства. Стучите во все двери, трезвоньте, будите федеральное телевидение: очень возможно, что решение во имя здравого смысла спустится сверху.

Я обращаюсь к выпускникам, многие из которых стали уважаемыми людьми: поддержите лицей. Ходите на митинги, даже если вы никогда этого не делали. Заваливайте жалобами Минобрнауки – сейчас для этого даже не надо вставать со стула.

Я обращаюсь ко всем нам, марширующим и ропщущим: не терпеть свинство гораздо приятнее и полезнее для здоровья, чем терпеть.

Можно считать это запоздалым выпускным сочинением на свободную тему. На тему свободы.

Паша Куротопов,

бывший 11 «А» класс лицея № 37,

ныне шеф-редактор информационного агентства NEWSru.com, Москва