Аркадий Евстафьев: Им очень удобно, тепло и сыто

В минувший четверг лидер «Правого дела» Михаил Прохоров громко хлопнул дверью перед кремлёвской администрацией, отказавшись играть по её правилам. Администрация президента захватила съезд «Правого дела», зарегистрировав тех кандидатов, которых сочла более правыми. Они должны были проголосовать за отставку Прохорова. Но он ушёл сам. Сказав: «Добро пожаловать в реальную политику!»

Тут же вслед понеслось улюлюканье соратников, которые ещё вчера единогласно голосовали за прохоровское лидерство и деньги. В партии «Правое дело» после ухода Михаила Прохорова раскол. Праводелам, согласившимся играть по кремлёвским правилам, до 20 сентября предстоит собрать по пять тысяч голосов поддержки в регионах. И сформировать федеральный список будущих депутатов Госдумы от партии-инвалида, оставшейся без головы. Пока в списке две фамилии. Первым номером значится представитель кремлёвской администрации Андрей Дунаев. Третьим идёт масон Андрей Богданов с президентскими амбициями. Приличные люди почему-то предпочитают отказываться и от лидерства в этой партии, и от гарантированных мест в Госдуме по её списку.

Лидер саратовских праводелов Аркадий Евстафьев на минувшей неделе поддержал позицию Михаила Прохорова. А в списке кандидатов на съезд партии, после которого и начался раскол, его попросту не оказалось. Вместо Евстафьева, откомандированного на съезд региональным политсоветом, нашу область представлял некий никому в Саратове не известный член московского политсовета партии П. Строганов.

Мы говорим с Аркадием Вячеславовичем о том, что случилось, и о том, что ещё может случиться на правом направлении развития страны.

– Вы официально остаётесь руководителем регионального отделения партии «Правое дело»?

– Пока да.

– То есть всё на своих местах: Игорь Танатин – руководитель исполкома регионального отделения, а вы – руководитель регионального отделения?

– Да.

– Вы уверены? Вот злые языки говорят, что Танатин завладел печатью регионального отделения и вам её не отдаст. Потому что, дескать, боится, что вы его этой печатью уволите единолично. Вы в принципе можете его уволить?

– В принципе да. Он орговик. Сожалею, но Танатин действительно завладел печатью и с ней исчез. Что не делает ему чести.

– А как вы относитесь к тому, что орговик из саратовского отделения даёт негативные оценки работы Прохорова в партии? Винит его за вмешательство в деятельность региональных отделений, за то, что заменял проверенных партийцев на «друзей по бизнесу». У нас-то с партийцами, как я понимаю, всё было тихо-мирно. Сам Игорь Танатин, хоть никогда ни в какой партийной работе замечен не был, остался при хорошей должности.

– Танатин ничего не знает о работе Прохорова. Все его оценки спущены сверху. У нас с партийцами действительно всё было тихо-мирно. Я прошёл все процедуры. Большинством голосов меня избрали лидером.

– А когда начался раскол, остались с Прохоровым.

– Да, остался.

– И теперь, комментируя эту довольно двусмысленную ситуацию, саратовские СМИ на основании, уже и не поймёшь, собственных изысканий или со слов того же Танатина, строят прогнозы, тронут вас или не тронут на посту регионального лидера. Потому что вас ведь не только сам Михаил Прохоров решил поставить на саратовское «Правое дело», но ещё и Прохорову дал для вас рекомендацию Анатолий Чубайс. И имя этого человека вас уж точно защитит от посягательств.

– Я ни в чьей защите не нуждаюсь. Сам себя могу защитить. Никакой двусмысленности в сложившемся после съезда раскладе нет. Я остаюсь руководителем регионального отделения, потому что за меня голосовали люди. Они сделали свой выбор. Михаил Прохоров меня рекомендовал, а не назначал. Во время голосования по моей кандидатуре был только один человек против. Но все остальные голосовали за. Если члены партии теперь захотят изменить своё решение, я, естественно, приду на собрание и с большим вниманием послушаю их аргументированное мнение, глядя им в глаза.

– А сами вы не собираетесь складывать свои полномочия?

– Ещё раз повторяю: за меня голосовали люди. И я не могу просто так встать и сказать «Я ухожу», не предложив людям ничего.

– То есть вам надо найти преемника?

– Нет, я должен предложить голосовавшим за меня людям альтернативу. За то небольшое время, что я руководил региональной организацией, я увидел большое количество неравнодушных, правильных людей.

– А почему вы во время раскола остались рядом с Прохоровым? Можете сказать?

– Абсолютно точно могу сказать. Потому что Прохоров начал говорить о тех вещах, которые давным-давно назрели в обществе. Пусть неуклюже. Но я эту неуклюжесть легко себе объясняю тем, что он сразу попал в водоворот политики. А здесь, каким бы опытом, умом ни обладал человек, нельзя быть застрахованным от ошибок. Вы только представьте себе: идёт война, и вдруг новые войска с новыми командирами с ходу бросаются в бой. Искусство политической борьбы – тяжеленное. Но ошибки Прохорова в ходе первых боев не главное.

Главное в том, что он всерьёз начал говорить о возрождении институтов гражданского общества. Не о формальном их присутствии в нашей жизни, а о фактическом возрождении реальных институтов, способных менять жизнь в стране. Он выпрямился во весь рост и начал говорить о коррупции, которая стала системной проблемой для нашей многострадальной страны. Которая, как ржавчина, разъедает основы государства, общества, экономики. Сегодняшнюю власть устраивает такой уровень коррупции? Прохорова не устраивает.

– В своём последнем интервью «Би-би-си» Михаил Дмитриевич сказал, что на минувшей неделе в России началась открытая борьба идеологий. По его мнению, правящая власть хочет консервативно заморозить существующее положение в стране, а он и ряд людей с этим не согласны. Вас можно назвать человеком из того не названного поимённо ряда, из которого видится другой путь для России?

– Я не знаю, что имел в виду Прохоров. Я знаю, что невозможен консервативный путь для России. Нельзя заморозить процессы, которые идут вопреки воле руководства страны. Можно доморозиться до того, что партия «Единая Россия» из мыльного пузыря превратится в пороховую бочку. К сожалению, многие не понимают, что мир в последние годы стал очень изменчив. Технологии меняются со страшной быстротой. То, о чём раньше мы не могли и подумать, неожиданно превращается в доказанные наукой факты. В физике, в математике, в биологии, в генетике совершаются прорывы. И в этом динамическом процессе изменения знаний меняется мировоззрение думающих людей. А с этим меняется отношение и к идеологии, и к огромному количеству вещей, окружающих нас. Объяснить, почему люди у власти этого не понимают? Им очень удобно, тепло и сыто. Но это страшная ошибка.

– А как много людей разделяют эту вашу точку зрения? Скажите хотя бы за людей бизнеса.

– Представители бизнеса это очень хорошо понимают. Потому что бизнес – это живой организм. Организатор бизнеса не имеет права проспать изменения, происходящие вокруг. Ему нужно успеть найти и принять новые решения, которые помогут развитию бизнеса. А новые решения в стране, где новое не нужно, принимать трудно.

– Понимать и говорить смело о своём понимании – разные вещи. Вы, например, поддержав позицию Прохорова, теряете гарантированное место в Госдуме от Саратовской области.

– Для меня место в Госдуме не было и не является самоцелью. Моей целью было попробовать разбудить общество и собрать вместе неравнодушных людей, которые что-то создают. У нас в России энергия созидания огромная, сумасшедшая. «Единая Россия», как сваи, забивает эту энергию под землю. И всё равно она пробивается наружу.

– Вы знаете Михаила Прохорова давно. Заметили, как он изменился за последнюю неделю? Был сдержанным и бесстрастным до скучности, а потом вдруг раз – и перед нами другой Прохоров – человечнее, понятнее, надёжнее, что ли. Ему захотелось верить.

– Мне кажется, он всё-таки до конца пытался сохранить партию. Сделать что-то, чтобы партия прошла в Госдуму и идеи были представлены на уровне законодательной власти.

– Но он вас удивил своим крутым разворотом от позиции целесообразности к гражданской позиции?

– Нет, не удивил. Сильный человек в конечном итоге взял верх над слабым политиком. Я от него этого ожидал в любой момент.

– У него есть шанс стать опытным политиком? У него хватит сил уволить Суркова?

– Я не люблю говорить за других людей. Я ответил на ваш вопрос, было ли это для меня неожиданностью: не было.

– А вы можете хотя бы сказать, как он с вами попрощался, с теми людьми, которые пошли за ним? Не отказали ему в доверии. Он будет информировать вас о своих дальнейших шагах и планах?

– Мы ещё не попрощались. Давайте подождём неделю. Все ваши вопросы получат ответы.

– Ройзман был поводом или принципиальной высотой, которую Прохоров не сдал?

– Я думаю, что это был повод, переросший в принципиальную позицию и с той, и с другой стороны. Кремль максимально хотел контролировать всё. И вдруг к своему изумлению увидел, что есть люди, которых он контролировать не может. Кремль, естественно, это сильно задело.

– А вы знаете Ройзмана? Он стоил того, чтобы из-за него так упираться?

– Я его знаю шапочно. Видел по телевизору и на съезде. Он делает огромное дело по лечению наркоманов. У нас у государства нет такого энтузиазма, как у него одного. Но даже с учётом этих заслуг неправильно говорить о том, стоил или не стоил Ройзман партии. Ведь вопрос шёл не о конкретном человеке, а о выстраивании новой системы отношений. Прохоров хотел действовать в такой системе координат, где лидер партии может сказать в Кремле: «Давайте каждый будет заниматься своим делом. Вы своим и я своим. Люди, избиратели, вот кто будет судьёй». И за это, я так считаю, его начали давить.

– Почему оппозиционные политики – Немцов, Лимонов, Касьянов и вся «Другая Россия» – настолько ревниво, болезненно, снисходительно воспринимали и начало карьеры Прохорова, и пик, случившийся на минувшей неделе?

– Нет у нас в России политиков без элементов самолюбования собственной исключительностью. Вот павлины стоят, распушив хвосты, в ожидании, когда все заметят их красоту и скажут, какие они самые красивые птицы. А яиц-то не несут. То же самое в политике.

– А я вот считаю, что Михаил Дмитриевич – герой, и достоин всяческого уважения.

– Согласен.