Лепешки, как в Андижане
Много ли молодых людей сегодня в реальности готовы открыть собственное дело? А много ли вы знаете людей, которые уехали за границу, выучили там местный язык и законы и начали свой бизнес? «Газета недели» точно знает одного. 26-летний гражданин Узбекистана Жавохир Турабаев рассказывает, как ему это удалось.
Парень с вывески
В морозную погоду запах свежеиспеченного хлеба ведет за собой, обещая спасти от холода. Яркий баннер на улице Соколовой издалека бросается в глаза: на фоне восточных орнаментов колоритный юноша держит в руках поднос с узорчатыми мучными изделиями. «Горячие лепешки из тандыра» – скромно гласит надпись.
– Здравствуйте! – обращается молодой человек с выраженным акцентом. – К сожалению, лепешки сейчас закончились. Но подождите 10 минут, и они будут готовы – горячие, вкусные.
Ждать времени нет. Уходя, бросаю взгляд на уличную вывеску – и решаю вернуться.
– Это вы на вывеске?
– Да, – смущается парень.
– А кто-нибудь с вами работает тут?
– Нет, я один.
– Может быть, это ваша собственная пекарня?
– Да...
Днем лупил грушу, вечером – тесто
Оказалось, что Жавохир Турабаев знаком с пекарным делом с детства. В родном городе Андижане (четвертом по численности населения в Узбекистане – более 400 тысяч человек) он с 12 лет начал бегать после уроков в пекарню. Устроился туда подсобным рабочим: мальчиком на побегушках выполнял всю черную работу, быстро научился месить тесто и печь.
После средней школы Жавохир продолжил учиться в спортивном колледже, где больше всего любил заниматься боксом. Днем лупил грушу, вечером тесто – мускулы заметно окрепли, трудно сказать, от каких упражнений больше.
Через три года забрали в армию. Вернувшись на гражданку, Жавохир собрался получить высшее образование. Репетиторы, занятия, документы. «Но надо очень умным быть», – вздыхает собеседник. Обучение на «коммерции» он себе позволить не мог, поэтому пошел зарабатывать, как умеет.
Жавохир решил: хватит горбатиться на «чужого дядю», и в 20 лет открыл две свои пекарни. Вообще-то предпринимательская жилка передалась ему по наследству – у отца магазин автозапчастей. Жавохир машет рукой: говорит, открыть пекарский бизнес намного легче, чем магазин запчастей, ведь вклады тут нужны минимальные.
На дворе стоял благополучный 2013 год. Рубль тогда еще очень неплохо соотносился с долларом – не то что нынче. Друг позвал на заработки в Россию – Жавохир поддался мейнстриму и поехал.
Первая лепешка пластом
Сначала, как и все новички, пекарь из Андижана попал в Саратове на стройку. Работа была тяжелая, зарплата скромная. Через восемь месяцев он нашел работу по душе – устроился печь узбекские лепешки в тандыре.
«Хозяин» умилялся, глядя на своего работника. «Говорил: «Хорошо буду тебе платить! Какую зарплату скажешь – столько и заплачу!» Если я скажу, сколько он мне платил, вы не поверите», – Жавохир «не для печати» называет сумму, и я присвистываю. Пекарь получал на руки столько, сколько официально прописано в окладе у областных министров! Правда, работа у него была чуть сложнее. Без выходных, с шести утра до позднего вечера. «И я там, как с вами сейчас, не стоял и не разговаривал. Вообще там не стоял – только бегал».
Однако «хозяина» в конце концов расстроить пришлось. «Почему уходишь от меня, я же тебе хорошо плачу?!! – говорит. – Но я же не мог ему сказать, что собираюсь свое дело открыть. Ну вот, а теперь мы с ним – враги-конкуренты...» – печалится Жавохир.
Самое сложное в открытии своего бизнеса – оформление документов, особенно для иностранца. «Раньше я вообще плохо понимал по-русски: у нас в школе русский язык был один раз в неделю по два часа. Но тут пожил, потихоньку научился. Пошел в налоговую – спросил, как надо оформить ИП. Налоговая, пожарка, этот... СанПиН – всё прошел. Три месяца бумаги делал», – объясняет пекарь-узбек.
Однако первый блин был комом, или, что более уместно, первая лепешка не поднялась – в общем, сразу после открытия молодой пекарь из-за ошибки, о которой не хочет говорить, потерял всё. Ни копейки за душой, ни работы.
Переживал недолго. Он обнаружил еще один выгодный источник дохода – строительство узбекских печей-тандыров (да, многонациональный Саратов в то время накрыл лепешечный бум). За один заказ ему платили по 40–70 тысяч рублей, в зависимости от размера печи. «Работать много будешь – деньги всегда будут!» – уверен собеседник.
Через год он арендовал новый домик на Соколовой, сам сделал там ремонт, построил два тандыра, обратился в фотостудию, чтобы распечатать баннер. В июле 2017 года Турабаев открыл двери своей пекарни и угостил первых покупателей горячими лепешками.
Нон всему голова
Жавохир начинает свой рабочий день в шесть утра, а открывает двери для посетителей в восемь. По утрам он очень занят: нужно не только заполнить прилавки, но и выполнить заказы на развоз для восточных кафе.
В работе пекарь использует диковинные штуки: деревянная печать для нанесения узора на лепешки (чекич), подушка для налипания лепешек на стенки тандыра (газни), крючок (шик) и ковш для снятия горячих лепешек (ёглак). Всё сделано собственными руками из подручных материалов.
Пока мы беседуем, в пекарню без конца приходят люди, большинство из них – постоянные покупатели. Хит продаж – лепешка обыкновенная, по-узбекски «нон»: выпекается 4–8 минут, стоит 25 рублей. Также в ассортименте есть сдобные лепешки с сыром, со сметаной, с томатом и луком, мясная, слоеный «патыр» – для каждого вида нужно замесить отдельное тесто. Популярную в России самсу предлагает с курицей, бараниной, говядиной и сыром. Цены на всё демократичные.
Вошедший мужчина спрашивает, какая из сдобных лепешек с добавками вкуснее. Жавохир честно признается, что они несвежие, испек их еще вчера – жертвовать своей репутацией из-за нескольких рублей не стоит. Покупателя это всё же не останавливает, ведь хлеб можно погреть в микроволновке.
Покидает свою пекарню Жавохир каждый день в девятом часу вечера. Единственный раз он брал себе выходные на новогодние каникулы – отдыхал целых четыре дня.
Дела у молодого предпринимателя идут неплохо. Уже сейчас можно подумать о недорогом собственном жилье, но пока – мысли о расширении бизнеса. Через несколько месяцев он планирует открыть вторую пекарню в городе. Проблема, как ни странно, в рабочих руках. Позвал своего одноклассника приехать сюда работать у него – тот вроде и согласился, а потом передумал: сейчас в Андижане, говорит, можно заработать ничуть не меньше, чем в России. Рубль ведь немножко «припал». «Люди из нашего города уезжать больше не хотят, уже там хорошо можно жить. Раньше в Узбекистане есть идея, а денег нет – бизнес не получится. А сейчас есть идея – идешь в банк и берешь кредит», – объясняет собеседник.
В последний раз Жавохир был на родине больше двух лет назад. Планирует навестить родных этим летом. Пробудет там максимум пару недель – оставить дела надолго нельзя. Отмечает, что у него нет цели заработать и вернуться на родину, свое будущее он связывает с Саратовом. Через месяц он получит вид на жительство вместо разрешения на временное проживание, по которому легализовано пребывание большинства рабочих мигрантов. У Жавохира в Саратове много друзей-соотечественников, но, насколько ему известно, на себя работает только он один.
