Пряничный домик
Последний воскресный вечер уходящего лета, 27 августа, Саратов, улица Северная, дом 5. Во дворе живая музыка, чай из самовара, пироги, печенье, конфеты, блинчики с творогом, пряники. Дом теперь тоже пряничный – нежно бежевого цвета с белой помадкой. На бельевых веревках во дворе прищепками прищеплены фотографии процесса – шкурим, грунтуем, красим.
Мы хотели покрасить три дома
«Том Сойер Фест» родился в Самаре «от безысходности» – грустно шутит его идейный вдохновитель Андрей Кочетков. В соседнем городе ситуация чем-то похожа на нашу: кроме памятников архитектуры в постсоветское время там практически ничего не реставрировалось, не восстанавливалось, не ремонтировалось. Разговоров было много, а дела мало.
Редакция журнала «Другой город», где тогда работал Кочетков, изучила зарубежный опыт («понятно, что ситуацию норвежского Тронхейма и Самары с Саратовом сравнивать не совсем корректно, но там это всё существует, как существует деревянная застройка и на Манхеттене, которую никто не сжигает»), российский опыт (в Ульяновске к столетию Ленина еще в советское время законсервировали несколько кварталов старой застройки, а в Томске уже в постсоветское время шла длительная борьба за деревянную застройку, на которую власти отреагировали). Вокруг них сформировалась довольно большая аудитория, строчащая миллионы комментариев за спасение старой Самары. Было решено конвертировать комментарии в действия. Шел 2015 год.
В первый год самарская команда «Том Сойер Феста» покрасила сразу три дома, в процессе открыв для себя много нового: выяснилось, что дома нужно не просто покрасить, надо восстанавливать множество деревянных деталей, работать с кровлей, с водоотведением. Но самое главное – работать с жителями.
В большинстве случаев эти дома – частные. И далеко не все владельцы готовы терпеть причиняемое им добро.
– В этом году мы пошли от противного, – говорит Кочетков. – Мы стали искать активных жителей, которые уже занимаются ремонтом своих домов. И в первую очередь стали помогать им.
В этом году самарская команда фестиваля работает на четырех объектах.
Впрочем, интересно не это. Интересно то, что к 2017 году проект вышел далеко за пределы Самары и даже Поволжья. В этом году в нем участвует 11 городов, в том числе такие крупные, как Казань и Томск, и такие маленькие, как наш Хвалынск и Бузулук Оренбургской области. Хотя команде Бузулука надо отдать должное, они вместе с Казанью влились в это движение еще в 2016 году.
– У этого проекта много граней – он связан с градозащитой, с наследием, с урбанистикой, с туризмом. Как-то так получилось, что мы были на виду, и меня начали приглашать на мероприятия совершенно разных профилей – градозащитный съезд в Казани, Форум живых городов в Питере. И пошло-поехало. В какой-то момент я понял, что половину своего времени трачу на переписку с людьми из разных городов: отвечаю им на одни и те же вопросы – как работать с волонтерами, как искать спонсоров, как согласовывать с властями. Очень повезло, что нам дали президентский грант на тиражирование этого проекта. Это позволило нам максимально упаковать «Том Сойер Фест» как технологию.
Грант в размере 3,8 млн рублей проект получил в ноябре прошлого года. Команда проекта выпустила на эти деньги книгу с ответами на основные вопросы, провела весной школу «Том Сойер Феста», на которую приезжали люди из 23 городов. Сейчас ребята снимают видеоуроки по физическим работам: как работать с деревом, с украшениями, с кирпичом. Они в открытом доступе на ютьюбе.
– Андрей, ты ожидал такой отдачи от своего проекта?
– Да нет, мы просто хотели три дома покрасить!
Посмотрите, как у вас тут круто, вы чего!
Аня Мельникова по профессии дизайнер. Она работала над книгой и делала снимки старой деревянной архитектуры Бузулука.
– Сначала ты не замечаешь этой красоты, просто ходишь мимо – примелькалось. А потом, когда взгляд останавливается, восприятие начинает меняться. Нашему городу 280 лет, и у нас довольно много домов в стиле модерн. Деревянный европейский модерн. Никто не знает, откуда он, но он есть. Нашли что-то похожее в Омске, но где Омск, а где мы! Я стала ходить с фотоаппаратом и стала замечать – каждый строительный сезон исчезает два-три дома. Каждый строительный сезон! Решили сохранять. Ходили с лекциями по школам. Учителя удивляются, говорят – не замечали никогда раньше. Думали, что просто что-то такое серенькое. А это же удивительно красивые здания.
Аня искала какой-нибудь проект, который бы позволил проявить эти дома, достучаться до людей, чтобы кто-нибудь сказал: эй, посмотрите, как у вас тут круто, вы чего! И тут ей на глаза попалась статья про «Том Сойер Фест».
Бузулук – маленький город, всего 87 тысяч человек. Спонсоры – все местные, городские. Администрация проект поддержала. Недостающие суммы собирали через уличные концерты. Проблема оказалась в отсутствии волонтеров. Часто Анины посты начинаются со слов «Сегодня на объекте я одна».
– Я надеюсь, что это я недостаточно хорошо выстраиваю коммуникации, – говорит Аня. – Думать, что у нас люди инертные, было бы грустно.
Люди все очень разные: кто-то из жильцов делится последней копейкой и встает рядом с кистью в руке, а кто-то собственное сломанное крыльцо починить не может, ждет, когда ему на блюдечке принесут.
– Ничего «мимо» не бывает, – убеждена Аня. – У меня есть один знакомый, человек рабочий, из низов выбился. Не ценитель прекрасного. Совсем. У него квартира в старом каменном доме с лепниной. Он хотел ремонтировать, сайдингом всё закрывать. С ним долго разговаривали, убеждали. Думали, всё бесполезно. Недавно проезжала мимо. Смотрю, он восстанавливает дом.
Объект культурного наследия как приговор?
Волонтеры «Том Сойер Фест» не работают на домах, которые признаны объектами культурного наследия, поскольку там имеют право работать только специально обученные люди – аккредитованные строительные организации. Если еще два года назад перед командой «ТСФеста» не стояло никаких глобальных задач, кроме покраски трех домов, то сегодня есть по крайней мере одна: снять с волонтеров клеймо бесплатной неквалифицированной рабсилы, чернорабочих.
– Зачастую получение статуса объекта культурного наследия дом приговаривает, – говорит Кочетков (в Саратове за примерами «приговоренных» далеко ходить не надо – погибший особняк Терликова на Лермонтова, «Дом художников» на Московской, 90-я школа на Университетской – все в статуе ОКН). – Потому что средств на работу с ними нет, но к ним, в то же время, никого не подпускают. Плюс у нас на всю страну всего тысячи полторы аттестованных организаций. Они просто не покроют весь этот массив. Я выступаю за то, чтобы на всех этапах работы волонтеры плотно сотрудничали с реставраторами. Как показала практика в разных городах, волонтеры выполняют работу гораздо лучше, чем наемные работники. Потому что они высоко мотивированы и им очень важен конечный результат.
Андрей и его команда надеются на то, что отношение будет меняться, потому что в роли Тома Сойера, а точнее, ребят, которые пришли позубоскалить, а оставались красить, выступил федеральный чиновник, и не кто-нибудь, а сам министр культуры РФ Владимир Мединский. Он на фесте красил забор в Казани.
В этом году команда «ТСФеста» сняла документальный фильм о фестивале. По гранту предполагалось, что фильм будет снят в Самаре, но ребята решили, что это не честно, на спонсорские средства наняли минивэн: самолетом и поездом вышло бы очень дорого и неудобно по логистике – увы, российская провинция даже в пределах соседних регионов крайне плохо связана между собой. Недостающую сумму – на бензин и ночевки – собрали добровольными пожертвованиями и проехали по шести городам из одиннадцати.
Заехали к нам.
Пряничный домик на Северной, 5
Он был ничем не примечательный. Старый дом с резьбой, которую не видно на общем фоне. Его можно было заметить, если остановиться и долго, не спеша и с интересом его разглядывать – ажурную резку под крышей, причудливый рисунок между окнами, вздыхать, что не видно. Потом идти дальше по своим делам, сокрушаясь. Сейчас он здоровается с тобой издалека – привет, вот он я. Мысленно жму ему руку, как старому знакомому – вон те элементы декора я шкурила собственными руками.
Два года назад в Интернете замелькали фотографии из Самары: было – стало. И я втайне мечтала, вот бы и у нас так. Теперь, благодаря Александру Ермишину, Егору Бурсевичу, Юрию Глушаеву и Анне Степаньковой, которые стояли у истоков «Том Сойер Феста» в Саратове, такое есть и у нас.
Два с половиной месяца работ, 23 волонтера и еще полтора десятка человек, которые оказывали другую посильную помощь – рисовали проект, консультировали, помогали деньгами, снимали процесс работ, кормили команду (что немаловажно!).
Последний вечер. Гости наливают себе чай из самовара, слушают живое выступление группы «Тяжелый случай», дети – местные и те, что пришли с гостями – осваивают старые отремонтированные качели. На втором этаже по карнизу бежит деревянная черная кошка. Внизу на заборе висят картины художника Николая Дубовова, он из соседнего дома № 7. Дом скоро сносят, а Николай переезжает на окраину Заводского района. Его мастерские остаются тут, в двух шагах от старого деревянного дома.
Там, где раньше было старое крыльцо, с которого кровельщик Антон Коновалов сматывал Иринину «лиану» – веревку для сушки белья – теперь настоящий балкончик с белыми перилами и балясинами, повторяющими фасадный рисунок.
Гитару берет Александр Лозяков. Играет сольную программу «Дебаркадер». Отчего-то сразу пахнет рекой. Солнце садится. На крыльце собирается костяк банды – те, кто каждый вечер красил, выпиливал, грунтовал, придумывал кошек на фасаде: Антон Коновалов, Михаил Семириков, Илья Третьяк, Ольга Незнаева, Регина Ирмашева, Александр Ермишин. Настроение – блюз.
