ЗаКрытый рынок
Прошло два года с тех пор, как весной 2015-го возмущенные первые лица города, протерпев четверть века, не выдержали наконец и отвоевали у горстки торговцев участок земли, прилегающий к Крытому рынку. Это был триумф победителей! Раздали сотни комментариев, в которых пообещали, что Аллея роз зацветет и запахнет в самое ближайшее время – но... Мы решили дать слово проигравшим и узнать, идет ли у них торговля.
О переезде
13 апреля 2015 года в историю Саратова вошел как день сноса синих «ракушек». Часть продавцов нашли счастье на других рынках города, часть потеснее прижались в оставшиеся два ряда, идущие параллельно зданию Крытого рынка. Большинство же воспользовались приглашением городских чиновников занять пустующие торговые площади на втором этаже Крытого рынка.
Широкие проходы, свет, тепло, играет свежая отечественная попса – так выглядит цивилизованное лицо торговли. Из былого здесь, пожалуй, сам товар – всё те же самые колготки, бюстгальтеры и трусы, наследие похороненных ларьков. Продавцы скучают в ожидании покупателей.
Зоя Борисовна, дама пенсионного возраста, представляющаяся, как и все тут, по имени – просто Зоя, за свою долгую торговую деятельность претерпела много чиновничьих реформ. Запрет кружевного нижнего белья, предложенный депутатами Госдумы и распространившийся на весь Евразсоюз, она перенесла без потерь и даже не узнала, что такой закон существует.
Подкосил Александр Ландо. «Что вы их понавешали, как флаги?!» – подражает великому и ужасному Александру Соломоновичу Зоя. Она убеждена, что ничего постыдного и вульгарного в выставлении напоказ ажурных женских трусиков совершенно нет. «Вы посмотрите, какое красивое белье! – обращает внимание на разноцветные треугольники ткани Зоя. – Сейчас всё красивее и красивее делают». Товар поступает сюда из Москвы, Беларуси, Узбекистана, Китая, есть в наличии даже прибалтийские подвязки под чулки. «Условия для продавцов шикарные, а продажи – плохие. Без работы, считай, сидим. А там, снаружи, бывало, утром народ кишит, вечером кишит. Эх, если бы не разобрали, так бы и работали...» – вздыхает женщина.
По словам продавцов, аренда торговых площадей в здании Крытого рынка обходится почти в два раза дешевле, чем была ранее в синих павильонах снаружи рынка. Однако законы проходимости никто не отменял, и неудивительно, что товар, поднявшись на второй этаж, потерял в спросе.
О непредсказуемости
У азербайджанца Али на всем Крытом рынке уникальный товар и особая миссия – он дает последний шанс фруктам и овощам, готовящимся к порче. Доставляет из складов оптового рынка «Привоз» некондицию и продает ее здесь по очень низкой «социальной» цене, которая, как правило, еще больше понижается к концу дня.
Сегодня у него в ассортименте зеленые яблоки с серыми «шрамами» по 35 рублей, красные, с виду обычные – по 40 рублей, мандарины по 45. Грейпфруты двух видов: с повреждениями – по 20 рублей за кило, еще целые снаружи – по 40 рублей. Не стоит сомневаться, что со снижением покупательской способности населения у Али обычно ажиотаж, однако сегодня безлюдно.
«Буду поздно стоять, до семи. Надо аренду 22 тысяч отдавать, еще грузчику платим, машин нанимать платим. Сколько мы с тобой уже разговариваем – пять, семь минут? Нет никого, даже ни один покупатель!» – сетует Али.
Причина, по его мнению, в том, что его точка стоит в середине торгового ряда, примыкающего к Крытому рынку – а ряд весь пустой, есть только овощная кучка со стороны цирка да пара-тройка вещевых точек с другого конца. Али надеется, что через две недели начнется бойкая торговля овощами.
По новой прихоти начальства, в ближайшее время грозят разделить овощи и вещи по разные стороны баррикад, не смешивая. А вообще, слухи о том, что торговцев могут отсюда скоро «попросить», не стихают вот уже два года. В прошлом году поступали такие рекомендации из уст главы администрации города Валерия Сараева. «Могут даже сегодня вечером сказать «всё, уберем вас». Может, автостоянка, может, что-то еще тут будет. Что делать, погонят – уйду», – размышляет Али.
Некоторых торговцев разогнал чрезвычайный случай, произошедший две недели тому назад. 4 марта сгорело 10 белых закрытых кабинок. Пожар начался из точки, признанной одной из самых богатых на рынке, где продавались джинсы по 4,5 тысячи рублей. За ними сестры-предпринимательницы ездили два раза в месяц в Турцию. Одна из них, оставив включенным электрический обогреватель, вышла поболтать в соседнюю кабинку. Когда почувствовала запах, побежала к себе. Открыла дверь – как полыхнет! К счастью, никто не пострадал. По слухам, одна дама от испуга закрыла свои жалюзи – видимо, она решила, что они у нее бронированные. А жалюзи поплавились.
Что из товара не сгорело, то щедро залили из пожарного шланга. Обескураженные пострадавшие продавцы подошли к виновнице происшествия. «Как я вам буду возмещать? Да я сама потерпевшая!» – был ее ответ. С тех пор тех сестер след простыл. Ларьки восстанавливают, но уже другие люди.
О розах, которых нет
А помнится, когда сносили торговые ряды, городские власти обещали, что Аллея роз обретет свой первоначальный смысл, в скором времени здесь появится новая благоустроенная зона отдыха. Дошли до того, что установили скамейки. На этом и остановились.
«Не пойму, почему же свет там так и не сделают? – замечает одна из продавщиц. – Говорили, трусы – неэстетично, а света нет – эстетика прям сплошная! Собираются тут по вечерам компании: ноги на скамью, пивко, сигареты, семечки – нравится им в темноте сидеть, свежий воздух. А ты думай, проходить ли мимо них или лучше обойти стороной».
«Уныло как-то там, – считает другая женщина, работающая здесь. – Фонтан обещали, цветы рассадить. Ну, хоть в клумбу посередине что-то закопали – должно чего-то вырасти. Но всё равно, посмотрите, какая разница с детской площадкой и местом, где были раньше ларьки: там – красиво, а тут – никак. А кто площадку ту построил? Администрация рынка, не администрация города. И ее оставили в подарок, хотя могли бы убрать и перенести в другое место».
Один из продавцов высказывает также мнение, что торговлю уничтожили в угоду клерикалам: «Ларьки убрали – зато церковь вон какую отстроили. Нам, видно, ни есть, ни носить ничего не надо, только молиться».
О фатальности судьбы
«Я сегодня себя плохо чувствую. Плакала всё утро, – рассказывает продавец Наталья Петровна, с которой мы знакомы с прошлой встречи («Закаленные, как сталь» в № 5 (419) от 14.02.2017). – Сегодня общалась со старой знакомой с завода, не виделись много лет. Она меня спрашивает: «Ну, ты внуками обзавелась уже?» А у меня как слезы хлынут из глаз! «Не будет у меня внуков никогда», – говорю ей».
Наталья Петровна потеряла своего единственного сына летом прошлого года. Утонул в Волге. На его похороны она заняла у знакомых большую сумму денег – 90 тысяч рублей, и теперь должна их возместить. Также женщина хочет поставить к годовщине памятник на могиле сына. У нее проблемы со здоровьем, но работать она должна. «Вот сколько бы я откладывала с моей пенсии в 15 тысяч?».
Женщина вспоминает, что стала работать на базаре шесть лет назад, когда незадолго до выхода на пенсию потеряла место инженера на заводе. Везде, куда бы она ни звонила, говорили: «Берем только до 35 лет». На рынок, к счастью, принимают в любом возрасте.
Сейчас Наталья Петровна находится в подвешенном состоянии: говорят, крайние ларьки с вещами снаружи Крытого рынка хотят закрывать. Перенесет ли хозяин ее с товаром на новое место – одна надежда. «Мне бы, на самом деле, накопить, сколько нужно, а дальше уже всё равно», – тихо говорит она.
Ни о чем не жалеют!
Наталью Петровну и ее соседок из близлежащих ларьков, которые собираются убирать, объединяет несколько вещей: это женщины пенсионного возраста, с высшим образованием и большим стажем работы на советских предприятиях. К каждому покупателю они идут навстречу с радушием и затаенной надеждой, но без назойливой навязчивости, как бывает на других рынках. От базарной жизни у них – только налет косметики ярких тонов.
«Я 20 лет проработала в Госстрахе страховым агентом, – рассказывает Любовь Александровна. – Я и планы перевыполняла – мне очень нравилась эта работа, очень! Потом госстрах закрыли, расторгли договора со всеми застрахованными. Деваться некуда, надо кормить семью. Видите, вон там, на месте торгового центра рядом с кинотеатром «Победа», раньше был вещевой базар. Я проработала там с самого основания базара тоже ровно 20 лет, пока в 2010-м его не закрыли. Там еще поначалу никаких прилавков не было, товар раскладывали на деревянные ящики. Начинали мы с мелочевки – продавали трусы отечественного производства, это уже сейчас я джинсами торгую.
На тот базар все бежали – еще бы, это долгое время был единственный базар на весь город! А тут в последнее время – хорошо, если бабушка за овощами пройдет. Можно целый день простоять – никто не остановится. Мы сейчас до шести-семи задерживаемся – всё надеемся, что вдруг покупатели после работы зайдут?! Ждем своего единственного покупателя, а всё не идет... Говорят все: Крытый рынок умер. А нам уходить не хочется, мы привыкли. Я по жизни человек такой – прирастаю корнями к месту», – заключает Любовь Александровна.
Женщина оформлена как индивидуальный предприниматель и продает свой собственный товар. Бывает, выручки не хватает на то, чтобы оплатить аренду места – приходится добавлять из пенсии. «Меня дочка ругает: «Поживи, наконец, для себя! Ты нас растила, на двух-трех работах вертелась – хватит!». А мне очень хочется помочь. Дочка особенно нуждается в помощи. Я плачу, но не могу ей помочь», – добавляет Любовь Александровна.
– Такие вот мы – как пришли на рынок в 90-х, так тут и застряли, – говорит Тамара Владимировна, за плечами которой долгие годы работы экономистом на предприятиях. – В 90-е денег не платили, все продукты под запись. Привезут на работу сахар – делим его на всех. Зарплату получали в тысячах, оттуда сразу высчитывали за сахар, за яйца, за колбасу и так далее – всё, денег больше нет. Наши дети стояли в очереди за курицей. Придешь с работы – он всё стоит там, вот такой шпендик, после школы в очереди. Неужели мы правда так жили?
– Да, так и жили, – подтверждает Любовь Александровна.
– Но мы не унывали! Как так? Не знаю... А сейчас мы говорим: ой, плохо живем, ой, пожалейте нас! Когда всего полно в магазине, когда работа, какая-никакая, есть. Так что всё нормально, не унываем! – сама себя ободряет Тамара Владимировна.
Она признается, что нисколько не жалеет о том, что в пенсионном возрасте оказалась на рынке. «За молодых только страшно. Мы-то свое доживаем – а для молодежи хочется, чтобы всё в стране было стабильно. Ведь молодые женятся – пойдут ясли, потом школа, надо думать, как бы детей накормить, одеть, как бы дать им образование».
