На честном слове и на одной трубе
– Товарищ прораб!
Там дом рухнул!
– Я же вас предупреждал –
не снимайте леса,
пока не оклеите комнаты обоями!
(советский анекдот)
Дом № 66 по улице Клочкова (это район Агафоновки) почему-то до сих пор не признан аварийным. Хотя задняя его стена до сих пор не упала лишь потому, что ее поддерживают деревянные сваи. Эта конструкция, сберегающая дом от немедленного обрушения, была установлена около месяца назад. До этого стена в буквальном смысле висела на газовой трубе. А между тем работы в рамках программы капитального ремонта по капремонту несущих конструкций этого дома запланированы на 2027 год.
Чиновничий футбол
Этот дом – типовое советское общежитие: один подъезд, пять этажей, на этаже – общая кухня, туалет, душевая и жилые комнаты. Дом развернут внутренним фасадом к проезжей части: из подъезда ты сразу попадаешь на 3-й Детский проезд. С этой стороны вид у здания довольно приличный, разве что немного покосилось крыльцо. И в подъезде чисто, на стенах свежая краска. Только первое впечатление ухоженности обманчиво. Сзади несущую стену держат сваи. По стене от окна к окну ползут жирные черные трещины. Кажется, между разошедшимися кирпичами можно легко просунуть ладонь.
Это общежитие когда-то принадлежало заводу «Серп и Молот». В 1998 году завод избавился от непрофильного имущества, в том числе и от этого дома. А муниципалитет отказался брать его к себе на баланс, поскольку уже тогда здание было в аварийном состоянии. Вся переписка жильцов с чиновниками хранится в этих семьях уже 19 лет: ответы от администрации города, от администрации Октябрьского района, от прокуратуры, от Госжилинспекции. Начиная с 1998 года и заканчивая сегодняшним днем чиновники играли этим домом в футбол.
1998 год. Районная администрация не может принять ваш дом на баланс МУП ЖКХ в связи с его неудовлетворительным техническим состоянием. Пас. 2000 год. Администрация города решает вопрос о передаче дома на Клочкова, 66, с баланса завода «Серп и Молот» на баланс МУ ДЕЗ по Октябрьскому району. Пас. Капитальный ремонт потребует 500 тысяч рублей, было принято решение о совместном финансировании ремонтных работ – по 250 тысяч с администрации района и завода. Пас – пас – пас...
Денег на капитальный ремонт здания так и не нашлось, а управление жилыми помещениями – спасибо реформе ЖКХ – перешло в итоге в руки собственников. По словам Людмилы Шаминой, которая живет в этом доме уже не первый десяток лет, многие жильцы приватизировали свое жилье, думая продать его и купить что-нибудь получше. Было время, когда комнаты тут за материнский капитал приобретали семьи с детьми. А сейчас уже давно никто ничего продать здесь не может: покупатели же не слепые, прекрасно видят, в каком состоянии дом. Кстати, не все квартиры тут приватизированные – навскидку жильцы насчитали семь жилых помещений, которые принадлежат муниципалитету.
Изнанка
Снаружи, если смотреть на задний фасад, вид дома производит удручающее впечатление. Но та картинка, которую можно наблюдать внутри, может украсить любой фильм ужасов. Из подъезда мы попадаем в коридор первого этажа. Налево жилые и нежилые помещения, направо бывшие душевые – женская, мужская и «прачка», как ее зовут жильцы. То есть то, что от них осталось. Когда поворачиваешь направо, как будто вступаешь на неизведанную территорию: полы предательски скрипят и проседают. Дверной проем закрывает какая-то доска с петлями. Наши сопровождающие, Людмила Шамина и Наталья Малюкова, отодвигают ее в сторону.
– Смотрите, – говорит Людмила, – когда «Мастер Дом» у нас был управляющей компанией, они тут чего наделали – все перегородки убрали. Если плиты падать будут, им даже не на что будет лечь. Они просто сложатся, как карточный домик.
Бывшие душевые – это большое захламленное помещение с грудами битого кирпича на полу, заваленное мусором и пустыми бутылками. Света там ожидаемо нет. Поэтому воспользовавшись фонариком в телефоне, пробираюсь между мусорными кучами. Иду в дальний угол на звук текущей воды.
– Там у нас канализационная труба течет уже сколько лет, – поясняет сзади Людмила. – Ее пытались починить, но управляющим компаниям жалко своих рабочих, поэтому чинить ее никто не берется. Они ее скотчем замотали. А вся вода уходит в подпол. Смотрите, она там за сваями.
У самого угла путь к трубе мне преграждают деревянные бревна, установленные вертикально, они сбиты между собой деревянными реями. На них возложена функция несущей стены – понимаю я.
– У нас такие же еще и на втором, и на третьем этаже, – рассказывают жильцы.
Звук текущей воды становится всё громче. Это не просто противное кап-кап-кап. Это звук полноценного ручья или включенного крана. Трубу не видно за бревнами. Но судя по звуку, она совсем рядом. Присаживаюсь на корточки и свечу фонариком между свай: луч, наконец, выхватывает причину разрушения дома (так, во всяком случае, считают жильцы): обычный канализационный стояк в метре от пола действительно обмотан скотчем. Из-под скотча струятся целые потоки. Полы под ногами влажные, впитывает текущую воду и древесина, которая держит «едущий» потолок. Уже много-много лет текущая вода уходит под пол и подмывает фундамент.
На втором и третьем этажах сваи-распорки установлены в душевых. Вообще душевыми кабинами пользоваться опасно для жизни, но жильцам деваться некуда – не ходить же грязными. Воспользоваться душевой кабиной не только опасно, но еще и весьма проблематично: тяжелые бревна, поддерживающие потолочные плиты, крест-накрест сколочены всё теми же деревянными реями. И чтобы протиснуться в душевую, надо буквально встать на четвереньки.
– А меня Катя спрашивает, как я оттуда выхожу, – делится опытом Наталья Малюкова. – Спиной вылезаю, потом на четвереньки встаю и пячусь. Хорошо, что мы тут все мелкие.
Квартира Натальи с номером 13 как раз напротив этой душевой. И это именно она заметила, что кабина отошла на 15 см от стены в середине февраля. Она же сейчас обращает внимание на потолочные плиты – одна плита заметно просела, шов между плитами растрескался и обнажился, разница в высоте там сантиметров пять. Пол тоже пошел под уклон, от этого просели пороги и стала отлетать старая напольная плитка. В туалете покосились унитазы, а между окном и полом в трещину видно улицу.
На третьем этаже напротив душевой у двери в жилую комнату стоит детская коляска, в которой лежит детская ванночка, где обычно купают малышей. И если на втором этаже заходить в душевую просто страшно, то здесь, при виде этого нехитрого детского скарба, дыхание от ужаса перехватывает.
– Тут двое детей, три года и годик, если не ошибаюсь, – говорит Людмила. – И выше еще живут дети. И дочь моя, которая тоже живет над этим всем безобразием, беременная. Вот так, каждое утро идешь умываться и не знаешь, останешься ты жив или нет.
Дело – труба
Конечно, жильцов мучает вопрос – почему дом, который 19 лет уже в негодном состоянии, стал так интенсивно разрушаться только в этом году. И они, кажется, нашли ответ.
После взрыва на газа на Московском шоссе газовики устроили массовую проверку во всех домах. И обнаружили, что стена общежития до сих пор не рухнула только потому, что она лежала на газовой трубе.
– 31 января нам отключили газ, а трубу отрезали, – поясняет Наталья. – Побоялись, что если стенка упадет на трубу, то пострадает не только наш дом. Вот с тех пор мы без газа сидим. Готовим на плитках. Хорошо, что сейчас есть и мультиварки, и микроволновки. Хотя у нас проводка старая. Тоже такой нагрузки не выдерживает. А труба эта, видно, стенку-то и держала. А как ее отрезали, стеночка наша и поползла.
18 февраля пришлось вызывать МЧС. Те привезли на место чиновников из районной администрации. Чиновники сделали заказ в фирму «Каркас», и те быстренько соорудили сваи-подпорки.
– Я слышала, как рабочие между собой переговаривались, говорили, что этих подпорок месяца на два всего хватит, – делится своими опасениями Людмила.
А также в «Каркасе» посчитали, сколько будет стоить замена несущей стены – 3,2 млн рублей, которые должен выделить бюджет города.
– Сколько мы будем ждать этих решений, нам неизвестно, – разводят руками жильцы. – Районная администрация 19 лет знает, что у нас падает стена. И ничего. Мы всё ходим и ходим по кругу с этими бумажками. Да, никто из них не отказывается нам помогать. Но ведь и не делает никто ничего.
В магазине, что на первом этаже общежития, кто-то прямо в окне выставил пластиковые цветочки-веночки. Наталья и Людмила шутят, что им осталось еще и памятники тут начать продавать, чтобы, если что, далеко не ходить. А потом обе смеются. Но это очень грустный смех.
