Отдам тебе свое сердце

Палата представителей нидерландского парламента на прошлой неделе проголосовала за законопроект, согласно которому все жители страны автоматически станут донорами органов после своей смерти. Мало кто знает, что согласно действующему российскому законодательству прижизненного согласия на посмертное изъятие органов от граждан нашей страны не требуется. Вопросы, связанные с донорством органов после смерти, являются одними из самых острых и болезненных в обществе.

Первые саратовские кадаверные

В Саратовской области проводятся операции по пересадке пациентам почек от умерших доноров. Это направление высокотехнологичной медицинской помощи активно пропагандировал Алексей Данилов в годы своего пребывания на посту министра здравоохранения области. Первую в области операцию по пересадке кадаверной почки провели в 2013 году на базе Областной клинической больницы. На высокие технологии в медицине в том году было потрачено 230 миллионов рублей.

Тогда же состоялось широкое обсуждение проблем органной трансплантологии на площадке общественной палаты, где председатель ОП Александр Ландо спрашивал медиков: «Трупная почка – звучит нехорошо. Как бы сказать по-научному?» – «Кадаверная», – отвечали хором специалисты.

«А возможно ли такое, что врачи за деньги преждевременно объявят о смерти мозга, чтобы получить сердце?» – интересовался Ландо. «Нет ни одного случая в истории, чтобы человек выжил после смерти мозга. Врачи-реаниматологи и неврологи в течение шести часов проводят реанимационные мероприятия. Бывали случаи, что удавалось стабилизировать состояние больного и органы у него уже не брали», – отвечал главный трансплантолог Саратовской области Григорий Блувштейн. И Александр Ландо начал активно призывать общество добровольно давать согласие на посмертное донорство (но своим примером за собой людей не повел).

Ежегодную норму по пересадке кадаверных почек Алексей Данилов хотел видеть на уровне 60-80 человек. Это улучшило бы положение людей с терминальной почечной недостаточностью, которые регулярно должны проводить тяжелые процедуры диализа.

Однако со временем о трансплантологии в нашей области стали говорить все меньше. Как сообщается на сайте минздрава, если к июню 2016 года в области было проведено 18 операций по пересадке кадаверных почек, то на сегодняшний день, по информации пресс-службы, всего 20 операций.

Душа не будет побеспокоена

А что думают о трансплантации органов умершего человека ведущие мировые религии?

Российская православная церковь расценивает посмертное донорство как проявление любви и сострадания, если оно было основано на «добровольном самопожертвовании ради жизни другого человека». Пересадка от живого донора не должна принести вред жизни и здоровью донора. Неприемлема купля-продажа человеческих органов.

Ислам в принципе допускает пересадку от живого донора. Операция по изъятию органов из трупа можно проводить только в том случае, если получено согласие родственников, если смерть мозга засвидетельствовали три врача и если операция проводится в государственном учреждении.

В буддизме считается, что при естественной смерти дух находится в теле еще три дня, но при насильственной смерти покидает тело сразу. Поэтому трансплантология вполне вживается в рамки буддизма.

Против пересадки органов от трупов выступает разве что иудейская религия: тело не должно быть изуродовано и в этом виде предано земле. Пересадка от живого донора возможна, если речь идет о спасении жизни другого человека.

«Никто не знает свою судьбу»

В 2012 году Левада-центр проводил опрос, чтобы выяснить отношение россияне к идее донорства органов. Готовность к посмертному донорству высказали тогда 43% россиян, тогда как 35% не хотели бы оказаться на операционном столе даже после своей смерти. Для европейских стран готовность жителей «завещать свое тело больнице» выше и составляет 56% (против 26% европейцев, выразивших свое нежелание).

«Газета недели» провела собственный опрос. 5 мужчинам и 5 женщинам разных возрастов были заданы на улице два вопроса:

1. Как вы относитесь к посмертной трансплантации органов?

2. Готовы ли вы сами стать донором после смерти?

И вот какие ответы мы получили (все опрошенные отказались от фотосъемки):

Борис Николаевич, 77 лет:

ПУСТЬ МОЁ БУДЕТ СО МНОЙ В МОГИЛЕ ЛЕЖАТЬ

Это дело сугубо добровольное. Найдутся добровольцы, конечно. Я, например, не согласен, чтобы мою почку или сердце использовали. Зачем мне это надо? При жизни писать согласие о том, что после смерти можно использовать мои органы, я не хочу. Пусть моё со мной будет в могиле лежать гнить!

Зинаида, 38 лет:

ЕСЛИ БЫ В НАШЕЙ СТРАНЕ УСТРОИЛИ РЕФЕРЕНДУМ, НАРОД БЫ ОТКАЗАЛСЯ

В принципе ничего плохого в этом не вижу. Если человек умер, почему бы ему и не спасти жизнь другому человеку?! Ему эти органы все равно не нужны. Но если бы в нашей стране устроили референдум о том, чтобы все граждане России давали автоматическое согласие об использовании их органов после смерти, я думаю, народ бы отказался. А я бы проголосовала «за». Без проблем готова завещать свои органы. Но я еще пока туда не собираюсь!

Данила, 19 лет:

ПРИДЕТСЯ НАХОДИТЬСЯ ПОД ПРИСТАЛЬНЫМ ВНИМАНИЕМ

Ничего против донорства органов не имею. Но я не отдал бы. Потому что если подписать согласие, придется находиться под пристальным вниманием, чтобы, пока ты еще тепленький, у тебя оперативно не вырезали органы, – а это не очень хорошо. То есть пока кровообращение не нарушилось и пока не начались процессы гниения. Получается, всю жизнь над тобой дежурят врачи и ждут момента.

Валентина, 63 года:

ЧЕЛОВЕК ДОЛЖЕН БЫТЬ ПОХОРОНЕН ПО-ЛЮДСКИ, СО ВСЕМИ ОРГАНАМИ

Я лично считаю, что человек должен быть похоронен по-людски, со всеми органами, с которыми он родился, а не распаханный.

Игорь, 41 год:

МОИ ОРГАНЫ КОМУ-НИБУДЬ НУЖНЫ, ЧТО ЛИ?!

Не поддерживаю посмертное донорство. Да я курю сорок лет. Мои органы кому-нибудь нужны, что ли?!

Ольга, 55 лет:

ВЫ МЕНЯ ТОЛКАЕТЕ ТУДА, ДА?!

Ну, пусть другой человек живет, раз этот, как говорится, всё равно теряет всё. Стать донором самой, если я подохла бы? Вы меня толкаете туда, да?! Не знаю, всякое в жизни бывает. Если что-нибудь такое случится, то почему бы и нет. Никто не знает свою судьбу.

Сергей, 38 лет:

БЛИЗКИМ, НАВЕРНОЕ, ГОТОВ ОТДАТЬ, ЕСЛИ ОНИ НУЖДАЮТСЯ

Я как-то не задумывался... Допустим, близким я, наверное, готов отдать, если они нуждаются. Смотря по ситуации, я так не могу сказать... Это личное дело каждого. Я считаю, что неправильно, когда все граждане страны автоматически становятся согласны на изъятие их органов после смерти. Их никто не спросил.

Наталия, 25 лет:

ЭТО КАК БРАЧНЫЙ КОНТРАКТ, ТОЛЬКО ПОХЛЕЩЕ

Люди хотят жить и радоваться жизни, а не думать о том, что с ними сделают после смерти. Изъятие органов – это звучит ужасно. Нет, я не согласна. Даже если все религии мира поддерживают это, у меня в голове как-то не укладывается... Это то же самое, что клясться в вечной верности и любви до гроба и при этом писать брачный контракт о разделе имущества на случай развода. Нет, даже похлеще...

Сергей, 43 года:

УЧИТЫВАЯ КОРРУМПИРОВАННОСТЬ НАШЕГО ГОСУДАРСТВА, НЕ ДУМАЮ, ЧТО ЭТО БУДЕТ ЧИСТО

Отношусь к этому категорически отрицательно. Сам тяжело болел, будучи молодым, и вынес для себя, что ты никому не нужен, кроме своих родных. Имею в виду отношение государства к больному человеку. Он используется либо как тренажер, либо ему помогают из сожаления. А я считаю, что это должно быть нормой – когда люди болеют, помогать им максимально эффективно.

Надо, конечно, спасать жизнь и другим, но, учитывая коррумпированность нашего государства, не думаю, что это будет чисто. Наши органы могут быть использованы за большие деньги. Я считаю, что общество еще недостаточно гуманно, чтобы идти на такие вещи.

Алена, 20 лет:

ТОЛЬКО ЭТО ДОЛЖНО БЫТЬ ПОЛНОСТЬЮ БЕЗВОЗМЕЗДНО

Если случилась такая трагедия, смерть человека может помочь другому человеку. Только я за то, чтобы это было полностью безвозмездно: никакой коррупции, черного рынка органов и даже шоколадок от государства – какие дают за сдачу крови. Человек за это не платил, когда родился – это должно быть как благотворительность.

Если я, не дай бог, умру здоровой, то я могла бы спасти жизнь другого человека. Надо же умирать лет в 70, когда твои органы не годятся для пересадки другому человеку. Пока я не задумывалась о том, чтобы написать такое согласие. Потом, может быть, лет в 40-50, здорова буду – напишу.