Во что мы будем верить?

Проект «Свободная среда» продолжает свою деятельность. 11 мая в гостинице «Волга» прошла тринадцатая по счету публичная лекция образовательного проекта. По иронии судьбы доклад с несчастливым номером был посвящен религии и носил лаконичное название «Религия и будущее». Его автором стал доцент кафедры теологии и религиоведения философского факультета СГУ Дмитрий Петров.

В самом начале лектор объяснил, почему вообще взялся за эту тему: в последнее время «как-то особенно штормит» – происходят бедствия, люди беспокоятся за перспективы развития своей страны и ищут отдушину в религии. Хотя она сама играет не последнюю роль в создании беспокойства. В дальнейшем Дмитрий Борисович очень подробно говорил о том, как в различных религиях трактуется будущее. Но эта часть доклада была связана с главной темой косвенно и поэтому мы ее опустим. Добавим лишь, что сама по себе идея футурологии, то есть науки о будущем, возникла благодаря религии – во многих мифах и преданиях как раз показывается будущее человечества. В какой-то момент случилось то, что рано или поздно должно было случиться: людей перестали интересовать туманные метафоры о грядущем. С развитием естествознания возникла рациональная практическая потребность в изучении и интерпретации возможных вариантов развития будущего. Менялось и отношение к религии.

Есть два основных направления видения будущего религии. По первому сценарию она отомрет и будет вытеснена наукой и техникой. Другой вариант: она никуда не исчезнет и либо произойдет ренессанс мировых религий, либо просто трансформация ныне существующих – изменятся институции, упростится структура, произойдет синтез учений. Вторая концепция, кстати, более популярна у религиозных футурологов.

На что опирается футурология? На теорию эволюции человека. Важно при этом помнить, что меняется не только человек, но и сами религии. К тому же они появляются и исчезают. Даже христианство и ислам не могут чувствовать себя уверенно: вдруг в ближайшее время появится религия, отвечающая всем запросам современного человека, и вытеснит их? Следовательно, религии, как и человеку, приходится приспосабливаться к окружающим условиям, например к слиянию ее с политикой. Примечательно, что не всегда можно правильно оценить ситуацию. Так, нам может казаться, что та или иная религия развивается, а она на самом деле деградирует. И да, вероисповеданию в будущем, как и в настоящем, так или иначе приходится брать в расчет психологию народа и отдельной личности.

Другой важный фактор – амбивалентность, то есть то, за что может отвечать религия. Она может быть источником как всего лучшего в человеке, так и всего худшего (религиозные войны и их легитимизация, шовинизм, травля религиозных и национальных меньшинств, духовное насилие и коррупция). Для многих людей духовный авторитет верований скомпрометирован их историей. Этот фактор уже сейчас влияет на будущее религии. Также играет свою роль глобализация. Но это тема отдельной лекции, подчеркнул Дмитрий Борисович.

На а каковы прогнозы самого Петрова? Во-первых, он заметил, что сейчас появляется много внеконфессиональных людей, ищущих новые формы и более свободные идеи. «Многие традиционные религиозные институты нестабильны сами по себе и постепенно распадаются, не удовлетворяя потребность в духовном опыте многих людей. Люди устали от апологии сумрачного зверства, которые бывают у традиционных религий», – подытожил лектор. После чего высказал личные концепции будущего религии в рамках всего мира, Европы и России.

Что касается мировых тенденций, то, считает философ, может появиться нежесткая религия нового гуманизма. Мир нуждается в гибких недогматических нормах мысли. Поэтому большую роль в будущем сыграет буддизм, поскольку у него нет четкой структуры и потому что буддизм – это не только религия, а во многом философия и психология. Что касается Европы, то Петрову кажется, что возможность территориальной передислокации ислама существует. Это приведет к культурным, социальным и политическим изменениям, но не только для европейцев, но и для мусульман, поскольку христианство начнет размывать ислам изнутри креативными недогматическими группами и организациями. Ислам перестанет быть доминирующей силой и распадется на локальные религиозные организации, после объединения которых может возникнуть религия нового гуманизма.

Ну и самое главное: а что же Россия? В ближайшее время должна произойти переоценка роли православия, государство увидит бесперспективность использования православия в качестве идеологии, а «общество, конечно же, устанет от этого бесконечного маразма, которое иногда подается под маркой православия, – действительно, есть дурно понятое православие, и оно может доминировать», – констатировал Петров. Религии, конечно, уничтожены не будут, но перейдут в частную жизнь и перестанут спонсироваться. Они станут конкурировать между собой и выживать самостоятельно, за счет своего духовного авторитета.

На вопрос, зачем же тогда сейчас массово строятся храмы, если РПЦ должна учитывать перспективу отказа от нее как от идеологической институции и, как следствие, возможную экономическую катастрофу, Петров заметил, что о такой перспективе мало говорят, в том числе и религиоведы. Во-вторых, церковь надеется, что неконфессиональные верующие не станут частью религиозной политики. Поэтому их не берут в расчет. Пока. Но пока РПЦ во всем полагается на государство и считает, что даже если полстраны станет неконфессиональными верующими, строительство храмов всё равно не должно прекращаться, потому что влияет на рост прихожан.

На вопрос, почему США продолжает оставаться очень религиозной страной, если религиозность особенно присуща бедным государствам мира, лектор ответил, что это – парадокс, однако, по последним данным, уже и в Америке становится всё больше мусульман, атеистов и неконфессиональных верующих.

И, возможно, самый важный вопрос, прозвучавший во время дискуссии: почему религия, скорее всего, никогда не умрет? Потому что она и наука не связаны между собой. Научные достижения не отменяют духовные основы, не отменяют чувства трансцендентного, то есть того, что недоступно опытному познанию. Наконец, наука не создала какую-то сильную теорию воспитания, и по-прежнему религии принадлежит большая роль в этом деле. Всё не так просто.