Андрей Наймушин: За пределами городов никто кино не видит
– Андрей Олегович, начнем с того, как прошел у Дома кино 2015-й год: что получилось и что не получилось?
– Из хорошего я бы отметил то, что нам удалось в большом зале поменять старую аппаратуру на современное DCP-оборудование (цифровое кино. – Прим. авт.), которое позволяет любое кино, представленное на современном рынке, привозить сюда и показывать, чего мы были лишены до августа прошлого года. Это изменило ситуацию: уже с сентября у нас прибавилось зрителей – примерно в 1,5-2 раза, если сравнивать с осенью 2014 года. Да и с зимой тоже, хотя зимой традиционно хуже, за одним исключением – это начало января. Я про то, о чем говорил Колесников (Алексей Колесников, директор кинотеатра «Пионер». – Прим. авт.) на заседании общественной палаты, посвященном Году кино. Это те первые 10 дней нового года, на которые рассчитывают коммерческие кинотеатры. По словам Колесникова, впервые за 10 лет произошел не рост зрителей, а падение посещаемости примерно на 30 процентов. У нас противоположная ситуация – люди ходили к нам на новогодние каникулы.
Из технических вещей не получился задуманный, но не реализованный проект, который мы планировали сделать к середине года. Это трансляция премьерных показов московских театров – МХТ, «Современник», Театр Вахтангова. Мы еще весной договорились об этом, но так и не смогли найти несчастные 200 тысяч рублей, чтобы запустить проект. Сейчас ищем варианты, чтобы все-таки реализовать идею. Есть определенные финансовые сложности, которые мы планируем решить в этом году.
Вторая проблема заключается в том, что нам не удалось снять картину для Министерства культуры РФ из-за попадания в резервную очередь в связи с кризисом. Это происходит впервые за все время моей работы – резкое сокращение государственного заказа на кинопроизводство. Притом не на 20 процентов, как везде оповещали, а на 70. Вместо 400 работ вышло всего 120. Мы попали во второй список очередников, которым обещали в конце года дополнительное финансирование. Увы, мы не получили ничего.
Очень надеемся, что в этом году хотя бы один из проектов нам удастся запустить.
– Колесников привел цифры, насколько меньше людей пришло в «Пионер» в первую декаду января. Есть ли статистика у Дома кино?
– Могу уверенно сказать, что на 50 процентов больше в сравнении с прошлым годом. Более характерный скачок был осенью – тогда число посетителей если не удвоилось, то стало точно на 70 процентов больше, чем за год до этого, а ведь осенью 2014-го мы запустили свой малый зал, и тогда тоже небольшой прирост зрителей был – процентов на 20–25. Оборудование, конечно, решило значительную часть проблем, но надо понимать, что у нас своеобразный зритель, и он приходит не для того, чтобы ему 3D-очки на нос надели и попкорном накормили, а за репертуаром. А мы были лишены примерно 50 процентов артхаусного репертуара из-за отсутствия у нас соответствующей аппаратуры. Так что нам говорили: «Ну, ждите, может, мы через пару месяцев пришлем вам этот фильм на DVD». А тогда уже смысла нет никакого – кто хотел посмотреть, посмотрит уже в интернете. Поэтому, как вы, вероятно, заметили, у нас очень расширился репертуар: если раньше мы с трудом находили пару новых картин в неделю, то сейчас находим от трех до пяти, и все в той или иной степени могут называться авторскими.
– Еще Колесников опасается, что в Год российского кино один из старейших кинотеатров может исчезнуть: основная деятельность планово убыточная. Старым кинотеатрам всё сложнее бороться с мультиплексами (разновидность многозальных кинотеатров. – Прим. авт.)?
– Я в бухгалтерию Алексея не влезаю. Мне казалось, что уникальное географическое расположение «Пионера», как и «Победы», не должно приводить к страшным результатам. Даже наличие всего двух залов не обязано становиться помехой – вокруг всегда толчея молодежи и масса торговых точек, которыми забита вся улица. Не знаю, в чем дело. Возможно, Алексею просто выставляют серьезную фиксацию прокатные организации. Нам-то редко выставляют – мы понимаем, что не соберем большого потока, и отказываемся, если ее задирают. Возможно, дело в этом. Если всё действительно обстоит так, то можно чуть изменить репертуар, немного уйти от коммерческих лент и начать работать на процентах.
Мне казалось, что если кто и пострадает, то это кинотеатр «Саратов» – он расположен на торговой улице, но не такой бойкой все-таки, как проспект Кирова. А теперь недалеко появился еще и мультиплекс. Думается, что «Пионер» и «Победа» всё равно выплывут. Может, просто пугают нас. А вот «Темп», видите, уже не работает. С «Саратовом» тоже может случиться худшее... Но это глобализация в области околокультурной экономики. Не случайно в условиях современного рынка побеждают сети, то же самое с магазинами происходит. Но отсюда и трудности возникают: все это, конечно, сокращает издержки, но не решает все проблемы потребителя. Если под боком нет магазина шаговой доступности, то человек бежит в сетевой. То же самое может случиться и с кинотеатрами. Предположим, закроются «старички» – что, теперь всем бежать в «Синема Парк»? Или на окраину города ехать? Это странно. Раньше у каждого райончика был свой кинозал, и туда ходили дети. Ладно, молодежь может себе позволить и ночью сорваться, а ребенок, что, поедет?
– А вы не боитесь, что «Синема Парк» действительно захватит все коммерческое кино?
– Да нет, наша аудитория слишком мала, чтобы ее можно было растащить хотя бы на еще один кинотеатр. По моим подсчетам, на сегодняшний момент у нас примерно 25 тысяч зрителей в год. Примерно столько же ходит на редкие достойные артхаусные ленты, которые просачиваются в другие кинотеатры. То есть 50 тысяч. На фоне двух миллионов посещений коммерческого кино это 2,5 процента. В годы расцвета киноклубного движения в Саратове у нас было 2500 постоянных зрителей, они ходили в кино два раза в месяц, поскольку были привязаны абонементами. В год выходило 60 тысяч посещений авторского кино, то есть больше, чем сейчас у всех кинотеатров вместе взятых. Это – наш потолок и наша цель, к которой мы придем рано или поздно.
– Не так давно вы на заседании общественной палаты предлагали использовать в качестве площадки для просмотра отечественных лент кинотеатр «Темп», который сейчас простаивает...
– Да, эта идея пришла мне в голову, когда я за час до заседания проезжал мимо и обнаружил, что он стоит заколоченный. Там вообще ничего не осталось... Я думаю, всё это мимо пройдет.
– Никакой реакции не было?
– Никакой. Абсолютно. Может, попробовать провести несколько акций по отечественному кино у нас, предложить нашу площадку для постоянной работы? Вполне можно было бы встречи со зрителями проводить. Да и затрат на наш зал в несколько раз меньше, чем на «Пионер». Мы за неделю получаем с «Саратовских страданий» за аренду меньше, чем «Пионер» за один сеанс, когда там проходит закрытие или открытие фестиваля. Учитывая, что у минкульта и комитета по культуре не осталось в городе ни одного своего кинотеатра, возможно, стоит вспомнить, что культура не делится на государственные объекты и частные? Я хочу предложить это министерству. Остальным это не больно нужно.
– Когда мы в прошлом году готовили материал о плане проведения Года литературы в области, многие наши эксперты весьма резко о нем высказывались, замечая, что количество мероприятий не переходит в качество. Каково ваше впечатление от плана проведения Года кино?
– У меня сложилось впечатление, что в силу тяжелой экономической ситуации план составлен, исходя из реалий прошлого года: то, что было в прошлом году, будет практически воспроизведено в нынешнем. Все, что и так прошло бы, практически слито в один план. Я понимаю, что денег взять неоткуда, но попробовать предложить что-то нетривиальное все же стоило. Кстати, когда я ехал на заседание комитета по культуре, я нашел в интернете постановление областной думы от 22.12.94 о региональной политике сохранения и развития кинематографии в Саратовской области (http://zakon.7law.info/base27/part6/d27ru6635.htm), которое мы писали с коллегами 22 года назад – можете посмотреть, что удалось, что не удалось. А не удалось практически ничего, кроме одного: мы были очень озабочены развалом саратовской киносети, сейчас она воссоздана в реалиях советского периода, залов стало, пожалуй, даже больше. Всё остальное, к сожалению, не выполнено.
Тогда уже шла речь о том, чтобы создавать в крупных городах залы отечественного кинематографа. Это можно было бы сделать – это не затратное дело. Мы могли бы как-то договориться с минкультом и, распланировав, сделать наше помещение базовым для этого. У нас каждый день идут русские фильмы. А договорившись, мы могли бы ежемесячно приглашать создателей фильмов для общения со зрителями.
Второй вопрос – сельские киносети. Нельзя говорить о Годе кино и забывать о том, что за пределами 4–5 городов области никто кино не видит – люди, как на аттракцион, приезжают в Саратов, Балаково или Энгельс. Первый шаг в сторону решения проблемы вроде делается в этом году. Мы уже 10 лет говорим об этом: ставьте видеопроекторы, делайте прокат на DVD – он дешевле, современный, вы сможете достучаться до молодежи и не только авторское кино показывать, но и коммерческое. Можно было бы создать какой-то частно-государственный проект, чтобы не тратить безвозвратно государственные деньги. Если отдать аппараты в аренду частникам в этих районах, то можно в течение года-двух вернуть обратно деньги, а на выручку купить новые проекторы и продолжать расставлять их по области. Но никто не думает об этом.
Это отдельная тема, и ей можно заняться, нарисовать карту – сначала купили столько-то, через год вернули деньги, купили еще и т. д. Через 5 лет 200 проекторов будет по всей области. Надо посчитать, сколько у нас населенных пунктов с численностью, скажем, от 5000 тысяч человек – понятно, что в вымирающей деревеньке для пяти бабушек нет смысла ставить проектор. И вот уже после этого появится смысл проката.
– Но это ведь не единственная критическая проблема в нашей области, как я понимаю?
– Да. Сконцентрируюсь на одной, тем более что она вроде как заинтересовала общественников. Мы называемся «Нижневолжской студией кинохроники». И мы с 1924 года занимались тем, что снимали киножурналы. Слава богу, что мы не все отправили в Москву – 200 часов оцифрованной хроники с 1934-го по 2007 год лежат у нас в фондах, и время от времени мы устраиваем показы. Не понимаю, почему это никому не нужно – не ради денег, а потому что рано или поздно это надо вернуть людям. Как можно говорить об истории страны, не показывая своих предков на экране? Я очень надеюсь, что люди очнутся и все-таки поймут, что этим можно заниматься, что это нужно использовать при производстве посвященных истории XX века видеопродуктов. Это первое.
Второе: неплохо бы восстановить производство хроники в масштабах страны и региона в частности. Здесь есть тонкость. Да, ГТРК снимает относительно плотно события, происходящие в области, но, к сожалению, в силу аффилированности к местной власти съемка хроники происходит в одном ракурсе, через спину губернатора, условно говоря. Это первая неприятность. Вторая заключается в том, что нет законодательно закрепленных норм хранения хроники. По сути, если Петрова (Дмитрий Петров – директор ГТРК «Саратов». – Прим. авт.), человека адекватного и вменяемого, кто-то сменит, то никто не будет гарантировать, что через 10 лет найдется хроника 2016 года, пусть даже снятая через спину губернатора. Где ее достанут? Вдруг ее возьмут и сотрут, скажут: «Так получилось»? Если бы у нас был отдел в областном архиве, куда бы заставили на носителях сдавать материалы и отвечали за их сохранность, тогда другое дело.
Как до 2007 года создавалась хроника? Мы ее снимаем, сдаем в минкульт и храним одну копию у себя, а другую в Красногорском архиве кинофотодокументов. Даже если бы мы сгорели к чертовой матери, одна копия осталась бы в Красногорске у людей, которые за нее отвечают головой. Так вот, ничего подобного с 2007 в стране не производится. Это очень обидно и опасно: мы и так историю плохо знаем, а лет через 20 фальсифицировать ее будет еще легче, чем раньше.
– Люди могут не застать эпоху Путина?
– Застанут, но тогда будут выкачивать ролики из интернета и изображать, что была такая история. Да, то, что снимет Петров, – это однобокий взгляд, но ведь и то, что скачают из интернета, тоже будет однобоко. В любом случае условий для сохранности нет, и я не знаю, какой должен быть выход из этой ситуации. Алла Лосина (председатель комитета областной думы по культуре, общественным отношениям, спорту, делам молодежи и информационной политики. – Прим. авт.) звонила специально в Красногорск по этому поводу, и ей процитировали, что закон исполняется, хронику нужно снимать и всё созданное при поддержке государства в одном экземпляре хранить в красногорском архиве. Вторая половина исполняется. А первая нет. И хранится не кинолетопись, а документальное кино, снятое при господдержке. Это тоже, безусловно, нужно хранить, но это авторский взгляд на вещи, а не кинохроника.
