Размышления стоящего пассажира
Что нужно для того, чтобы испортить день? Перечислю: встать рано утром, еще до семи, увидеть, что на улице всё та же мерзкая погода, сесть в маршрутку в Юбилейном поселке. Вернее, не сесть, а встать: с тех пор как на маршруты вышли «мерседесы» и другие иномарки, водителям разрешено набирать стоящих пассажиров. Они этим с удовольствием пользуются, набивая салоны, как бочки сельдью. Понятно, у водителя включено радио «Юмор-ФМ», ведущие навязчиво, но безуспешно пытаются поднять пассажирам настроение.
По дороге рождается сразу несколько идей, я бы даже сказал, законопроектов. Хочется спешно передать их в Госдуму. Вам эти предложения покажутся сомнительными, но наш парламент и не такое превращает в законы. Предложение первое: запретить пассажирам общественного транспорта пользоваться парфюмом. Стоящие вокруг меня девушки источают такие пряные ароматы вечерних, на мой взгляд, духов, что кружится голова. Во-вторых, запретил бы пользоваться мобильными. Вот девчушка, стоящая прямо перед кабиной водителя, вцепилась обеими руками в свой «андроид» и то ли играет, то ли с кем переписывается. При каждом ускорении маршрутки ее бросает на стоящих в салоне. Хорошо, что маршрутка ускоряется очень редко, мы не едем, а ползем. Утром здесь всегда так. Строители Юбилейного никак не могли предположить, что число машин вырастет во много раз. Ну не предусмотрели, бывает. Еще о телефонах. Вот дама средних лет объясняет неведомому Сергею Ивановичу, что опоздает на работу.
– Да, я у врача. Ну, понимаете... Здесь столько женщин... Нет, раньше двух не смогу подъехать.
Я смутно догадываюсь, что «мерсы» и другие иностранные маршрутки всё же рассчитаны только на сидящих пассажиров. В пользу этой гипотезы говорит то, что окна салона расположены очень низко. Стоящим пассажирам видна только обочина дороги, грязный снег или лужи – смотря по сезону. И не поймешь, где Юбилейный, где Соколовогорская, где Московская – всё похоже. Где едешь, определить никак невозможно. Я вспомнил, как бандиты заставили опера Володю Шарапова сесть в закрытый фургон, а он, пытаясь понять, куда же его везут, считал повороты дороги. Вот я попытался воспользоваться опытом бесстрашного Шарапова, но не получилось: когда, по моим подсчетам, мы должны были подъезжать к эконому, мы уже свернули на Московскую.
Тут-то салон почти освободился. Можно было и сесть, подумать о том, как рождается социальное напряжение между стоящими и сидящими пассажирами. Те счастливчики, которые на конечной остановке успели занять сидячие места, к стоящим согражданам относятся пренебрежительно. Делают им разные обидные замечания: «Вы свою сумку еще бы мне на голову поставили» (а куда ее девать?); «Вам что, держаться не за что?» (держаться можно только с одной стороны – с другой поручня нет). Стоящие пассажиры, как правило, хранят молчание. Возможно, по той причине, что ждут своего часа, верят, что придет их время, и они займут сидячие места.
Бывает, однако редко, что справедливость торжествует. Дело в том, что сидящие пассажиры имеют скверную привычку – вставать со своих мест только тогда, когда маршрутка остановится. И вот в этот раз одна женщина не успела выйти: пока она пробиралась к двери сквозь строй стоящих граждан, автобусик тронулся. Она кричала водителю, мол, стойте, я не успела. Но водитель – как показалось, с какой-то мстительностью – отвечал, что останавливаться он имеет не права (хотя от остановки отъехали на три метра). И пришлось ей вместо Соборной ехать до Комсомольской. Чувствуете когнитивный диссонанс? Сначала – Соборная, потом – Комсомольская. В какую сторону мы едем – от собора к комсомолу или наоборот? Боюсь, даже в Кремле не знают ответа на этот вопрос.
Ну, вот я и приехал.
