Санкции – это хорошо, а снижать зарплаты давно надо было
Окончание. Начало в № 14 (336)
Четыре часа в ходе прямой линии президент РФ Владимир Путин уверял своих избирателей, что всё на самом деле хорошо, а будет еще лучше. Поверили не все.
Фермеры показали президенту молочную экономику
«Вам кажется, что мы – и я, и правительство – не знаем реалий», – выговаривал президент за неправильный, негосударственный взгляд на вещи своему собеседнику в студии фермеру Джону Кописки. Я начала смотреть прямую линию народа с российским президентом именно на их диалоге. Джон колоритно подчеркивал, что он уже давно не Джон, а Ваня с российским гражданством и со всеми российскими проблемами уже скоро как четверть века. Яркая деревенская расцветка рубашки, борода по грудь. Только умные глаза и не наше достоинство выдавали в нем человека, знающего и другую, не нашу, жизнь. В тех других временах на своей первой родине Джон Кописки был связан с нефтедобычей и вполне преуспевал. Но, как сказал наш президент, «шерше ля фам» – влюбился в русскую женщину, женился, родил с ней детей, зарабатывает на жизнь разведением коров, и давно уже его больше волнует, что будет с Россией, а не с Британией.
Джон начал разговор с президентом с рассказа о том, что российские фермеры давно вынуждены продавать молоко ниже себестоимости. А сейчас, «после известных конфликтов» себестоимость еще и выросла. «Сегодня мы должны продавать наше дойное стадо, потому что у нас нет денег, вообще денег нет, – обострял фермер проблему. – Я не могу развивать хозяйство и строить новые фермы, потому что у меня нет прибыли». И возможности взять кредит у фермера Джона и таких же, как он, фермеров, занятых разведением молочного стада, нет. Потому что инвестиционный кредит должен выдаваться на пару десятков лет и под маленький процент. Но российские банки хотят зарабатывать здесь и сейчас. И чтобы уж получить прибыль с каждого кредита наверняка, просят в залог под деньги имущество, стоимость которого превышает сумму кредита в два раза. А у фермеров и нет столько имущества.
Фермер Джон предположил, что президент не знает реальности, потому что его подчиненные его обманывают. Везде обманывают, начиная со статистических данных. «Пожалуйста, извините меня, если мой вопрос резкий, но у меня пять детей, я люблю Россию. Их родина – это Россия. Я должен быть уверенным в их будущем в России, – говорил Джон. – Мой сын сейчас два года работал в Англии, он очень хочет вернуться, но он не хочет руководить моим молочным хозяйством. Он сказал: «Папа, я не дурак». Будущее можно построить только на правде. Проблемы можно решить, только зная реальные факты». Для Джона Кописки жизненно важно было узнать от президента: сколько такая ситуация будет еще продолжаться? Месяцы? Годы?
«Вопрос в том, что сделать для того, чтобы ситуация улучшилась?» – переспросил президент. И успокоил фермера Джона, что правительство приняло решение об увеличении субсидирования ставок по кредитам в оборотный капитал.
Уж не знаю, как фермер Джон, а я на этом месте заволновалась о том, что президент совершенно не понимает, что отличается оборотный кредит на срок до 11 месяцев, который позволяет закрыть кассовые разрывы, от длинных денег инвестиционного кредита, за счет которого проводят модернизацию и расширение производства. Но оказалось, что дело обстоит на самом деле еще хуже. Потому что президент РФ вообще не понимает, зачем вообще надо расширять действующее производство. Он сказал, что, если фермер Джон столько лет занимается сельским хозяйством и продолжает это делать, это значит, что всё было не так плохо: «наверное, уже давно лопнуло бы это дело, а оно же существует».
А еще президент поговорил о надоях. Фермер Джон сказал ему, что от каждой дойной коровы получает 10 тысяч литров молока в год. Президент ответил ему: «Я сейчас не берусь сказать, хороши ли ваши надои». И начал пытаться вспомнить, какие надои являются хорошими. В 40, в 50 тысяч? Эти цифры потом исчезли из стенограммы общения с народом, но в прямом эфире они звучали. Но даже в стенограмме осталось, как Владимир Путин интересуется у фермера, сколько у нас надои в среднем по стране и как они выглядят по сравнению с другими странами. Если этот разговор смотрел президент соседней Белоруссии, то он, несомненно, доставил ему удовольствие. Потому что несколько лет назад белорусский батька поставил государственную задачу поднять надои молока до лучших европейских показателей, которые как раз и составляют 10 тысяч на корову в год. В Белоруссии, где коров растят на госпредприятиях, все силы и деньги тут же были брошены на достижение результата. Для этого нужно было закупать хороших коров и обеспечивать их хорошим кормом и уходом. То же самое делается и у нас. Но не в государственном масштабе, а силами отдельных фермеров.
Джон попытался объяснить президенту, что у нас неправильная статистика на фуражную корову, что вот у него 3700 коров едят корм, а доятся только 1700. Но президент сказал, что у него нет оснований не доверять статистике. И что он уверен, что производство молока у нас малоэффективное. И виноваты в этом неумехи фермеры, надо понимать. А цены на молоко в России сбивает, по его мнению, белорусское сухое молоко. Потому что наши партнеры по Евразийскому союзу позволяют себе направлять слишком много государственных денег в производство молока. И надо, конечно, как-то договариваться с ними об одинаковом уровне субсидирования. Президент Путин даже намекнул на то, что нам придется подтягиваться до белорусского уровня субсидирования, «если мы хотим иметь собственное молочное производство».
Не знаю, кто отбирал вопросы президенту, но всё сельское хозяйство намеренно или случайно (вряд ли мы узнаем) было в тот день сведено к молоку. Его производители из села Степаново Костромской области держали в руках бутылку собственного натурального и просили Владимира Владимировича дать им возможность поставлять молоко в бюджетные учреждения и продавать его в близлежащих городах. На местах власть не способна решить эти проблемы – закупать местную натуральную продукцию в детские сады и больницы, выделять в бесплатное пользование участки городской земли под бочки с молоком. И Владимир Путин вынужден был слушать эти рассказы про неправильную экономическую политику. А через несколько дней пошли громкие разговоры о том, что будет уволен министр сельского хозяйства, подсовывающий президенту красивую статистику. Может, президент задумался наконец над вопросом Джона: «Они вам врут, потому что боятся сказать правду?»
А бывший министр спрогнозировал место нашей экономики в мире
Несколько раз в ходе общения Владимир Путин вспоминал рухнувшие цены на нефть, связывал с ними все наши беды с бюджетом и экономическим самочувствием и просил всех понять, что «у нас такая однобокая экономика сложилась уже за очень долгое время, и изменить это достаточно сложно». Больше сказать президент не мог. Потому что это он сам и его команда и сложили такую однобокую экономику, в которой людям у власти хватало нефтегазовых доходов, и они предпочитали не задумываться о будущем. К слову здесь вспомним советника президента Андрея Илларионова, который настоятельно рекомендовал Путину излишек нефтяных денег складывать в стабилизационный фонд, и министра финансов Алексея Кудрина, который над этой заначкой трясся как Кощей. Без них мы бы сейчас точно оказались без подушки безопасности размером в несколько триллионов рублей. А так до конца нынешнего года как минимум (по последним прогнозам аналитиков Сбербанка) мы можем финансировать из резервного фонда бюджетный дефицит и поминать добрым словом давно отправленных в отставку Кудрина и Илларионова.
Алексей Кудрин, кстати, был в студии. И говорил президенту неприятные вещи. А тот не хотел с ним соглашаться. Кудрин сказал, что «практически свершившийся шаг» то, что доля российской экономики в мире будет неуклонно сокращаться вплоть до 2018 года, то есть до следующих президентских выборов. Всё это время у нас будет недостаточно инвестиций в технический прогресс, то есть длинных кредитов, дешевые деньги для которых можно взять в западных банках. Западные кредиторы не желают больше давать их в Россию. Состояние экономики и ее низкий технологический уровень приведут к ослаблению обороноспособности. И не надо говорить, что мы справимся, убеждал Кудрин, и что незначительными корректировками можно коренным образом исправить положение. Старая модель роста экономики, которую президент Путин создал на своем первом президентском сроке и которая давала ежегодно семь процентов экономического роста, изжила себя. А про новую никто в правительстве еще и не начинал думать.
В ответ на эту критику Владимир Путин напомнил своему бывшему министру финансов, что он был одним из авторов программы развития России до 2020 года. И ее реализация еще не закончена, потому что мы живем пока в 2015 году. И что он, президент, не так пессимистично смотрит вперед, потому что «если мы сохраним доверие граждан, то они будут поддерживать всё, что мы делаем».
Но Кудрин гнул свое. И уточнил, что программа развития страны до 2020 года на самом деле не принята правительством. И сейчас из нее берется только то, что правительству нравится. «Из нее взято примерно 25 процентов, то есть она не работает, – говорил Алексей Кудрин. – А с учетом нынешней ситуации нам нужна программа, в которой четко были бы показаны те рубежи, на которые мы можем выйти, невзирая на санкции, которые у нас есть в стране».
Владимир Путин дал понять Алексею Кудрину и всей стране, что правительство все-таки предпочтет работать по ориентирам, заложенным несколько лет назад. И не будет метаться, придумывая новые. Если нужно – будет бороться при этом с жульничеством на таможне, которая пропускает фрукты из стран, на которые мы наложили санкции, с минздравовским разгильдяйством, после которого в больницах нет лекарств, хотя они давно закуплены, ну и с теми, кто не платит четыре месяца зарплату строителям космодрома «Восточный», само собой.
Президент отмерил стране терпеть два года. А потом будет новый план
К вопросам о санкциях в ходе прямой линии возвращались несколько раз. То с одного, то с другого бока подходили. Но реакция президента была всегда однозначной. «На самом деле правительству и Центральному банку эти санкции только помогли», – говорил он. И разъяснял, что на самом деле зарплаты в России давно надо было снижать, потому что они перегоняли производительность труда. Но сделать это у правительства рука не поднималась. А теперь вот «коррекция произошла» сама собой: «это элемент оздоровления нашей экономики и создание базовых условий для её дальнейшего развития».
«А по поводу того, сколько и долго ли нам терпеть санкции, я бы вообще, если позволите, сказал бы иначе: не то что терпеть – нам нужно использовать ту ситуацию, которая складывается в связи с санкциями, для того чтобы выходить на новые рубежи развития. Мы, может быть, и не делали бы этого. Но то же самое импортозамещение – мы вынуждены сегодня делать, и я надеюсь, что это приведёт к развитию высокотехнологичных отраслей экономики большими темпами, чем это было раньше», – уверял всех в своих радужных надеждах президент. Говорил, что у нас был ведь занят рынок для наших собственных сельхозпроизводителей, и было засилье импортных продуктов на прилавках – теперь мы его очистили. Да, товаров стало меньше и они стали дороже, но придётся потерпеть «в районе примерно двух лет, мне кажется».
Ведущий политического шоу Кирилл Клеймёнов периодически пытался вытащить из президента какие-то откровения, что-то типа того, что отечество в опасности и скоро будут приняты чрезвычайные меры. В конце концов он почти прямо обвинил власти в том, что они сидят в ожидании роста нефтяных цен, когда деньги снова начнут, как раньше прибывать в бюджет, и все проблемы решатся сами собой. Президент ответил, что «план по стабилизации социально-экономической ситуации в стране в таких условиях нельзя делать с кондачка». Ну и дальше говорил о том, как несколько месяцев в правительстве продумывали, кому лучше отдать два с лишним триллиона антикризисных рублей. И еще до конца не придумали. Но деньги, точно, попали и попадут в нужные руки. Главное – путь выбран правильный, и мы по нему как шли, так и идти будем.
Только вот я своими глазами видела постановление правительства РФ 2014 года выпуска, в котором черным по белому написано, что к 2017 году стране предложат новый план социально-экономического развития. В этом плане в основном будут учитываться цели национальной безопасности России. И главным автором этого плана будет, кроме президента, выступать Совет безопасности.
