Шемякин и другие
«На память» Ильи Удалова в кофейне «Кофе и шоколад» на Волжской, «Космоса нет» в галерее «ИМХО», «Время. Пространство. Вселенная» Сергея Крайнева на выставочной площадке «Атриум» и, наконец, в Радищевском музее 9 апреля открылась выставка «Художник и театр» – работы из фонда знаменитого художника Михаила Шемякина.
Директор музея Тамара Гродскова считает, что эта выставка в первую очередь привлекает «высоким мастерством художника. Это не каждому дано, тем более человеку с такой сложной судьбой, какая была у Михаила Шемякина... Но он никогда не отступал от своего призвания».
Генеральный директор фонда Александр Волков говорил о том, что Шемякин – «художник по театру и по костюму, театральный и карнавальный, прекрасно воссоздающий дух Петровской эпохи. Каждая его работа – это вызов. Например, ему удалось переделать «Щелкунчик» из слащавой детской сказки в интересный балет, и он стал открытием: за три месяца билетов уже не купить, а спектакль собирает аншлаги вот уже 13 лет».
На выставке представлены эскизы, костюмы, маски и бутафория. Наконец, специально для выставки Михаил Шемякин воссоздал макет сцены «Коппелии».
Парой часов позже в кофейне «Кофе и шоколад» открылась персональная выставка художника Ильи Удалова «На память». Анонс выставки сообщал, что «в своем творчестве Илья Удалов обращается к теме человеческой памяти, размышляя о ее свойствах, проявлениях, сложно поддаваемой объяснению выборочности и значимости эмоций в процессе запоминания прожитого». Экспозиция носит ретроспективный характер, так как работы выполнены в разные годы и используют разную стилистику.
Илья ныне работает в Москве, где у него состоится следующая выставка. Отец художника Дмитрий Удалов, профессор СГСЭУ, бывший вице-мэр города и организатор фестиваля современного искусства «Завод», охарактеризовал работы сына как «реальную обнаженку, когда у обычного финансового менеджера, офисного планктона, у которого есть груз обязательств перед финансовыми корпорациями сверху и обязательства перед семьей снизу, сдавливает и выдавливает содержание внутреннего мира».
При этом он сказал, что принимает далеко не всё творчество сына и надеется, что Илья рано или поздно «перейдет на новые масштабы и краски, на новое, более иезуитское отношение к себе, когда он сможет детально разложить содержание своих мыслей и фантазий».
