«Жизнь (не) вполне спокойная»
В издательстве «АСТ» пятитысячным тиражом вышла последняя книга Иоанны Хмелевской «Жизнь (не) вполне спокойная» (Zycie (Nie) Calkiem Spokojne). Это воспоминания недавно скончавшейся «королевы» польского детектива. Если вся русская «натуральная школа» XIX века вышла из гоголевской «Шинели», то практически весь русский «женский детектив» (за небольшими исключениями) выпрыгнул из повести Хмелевской «Что сказал покойник».
Сборник польских детективов, изданный «Прогрессом» в 1982 году, запомнился тогдашнему читателю легкомысленным до сумасшествия и авантюрным до наглости романом доселе не известной пани Иоанны. Романом, где тезка авторши, неприметная восточно-европейская кошелка на грани сороковника, оказывалась в эпицентре самых невероятных приключений на воде, на земле и под землей. В героине подкупало всякое отсутствие суперменства: все ее успехи складывались из стараний честной домохозяйки, не ведающей о неподъемности поставленных задач, и толики везения (не всегдашнего, кстати!), которым госпожа Фортуна любит иногда одаривать граждан и гражданок, не весьма удачливых в личной жизни...
Кстати, последнее обстоятельство роднит героиню «Покойника» и саму пани Иоанну, у которой семейная жизнь была негладкой. Предыдущие автобиографические тома Хмелевской назывались, соответственно, «Первая молодость», «Вторая молодость», «И опять молодость» и «Старая перечница». Писательница без утайки признается в своих возрастных хворях, давних симпатиях к кошкам и скептическом отношении ко всему, что доставляет ей хотя бы мелкие житейские неприятности. А именно к австрийцам, автострадам, африканским тамтамам, бабочкам, багажу, ветру, диете, дождю, жаре, канадцам, казино, компьютерам, лифтам, магнитофонам, отелям, парикам, полицейским, сантехникам, холоду, читателям, экранизациям и пр., а также, разумеется, к родным, подругам и своему литературному агенту пану Тадеушу.
Есть два способа построения мемуаров – хронологический и тематический. Пани Иоанна выбирает третий, метод Йозефа Швейка, то есть строит цепочку неконтролируемых ассоциаций. Чем длиннее становится список претензий к несовершенствам мира, тем заметнее трансформируется авторский стиль: столь полюбившийся нам легкий юмор и мягкое подтрунивание над собой перерастают в брюзжание. Но читатель не в обиде, ведь любимая писательница ему (чаще ей) интересна во всех ипостасях. Верно сказано в аннотации: «Свою жизнь Хмелевская превратила в упоительно смешную и пронзительно грустную комедию – для всех нас, кто так любил ее книги...»
