Операция «Ликвидация»
В минувший четверг вступило в законную силу постановление правительства Саратовской области № 626-П о порядке и сроках создания и ликвидации пунктов временного размещения (ПВР) граждан Украины, подписанное 10 ноября губернатором Валерием Радаевым. С текстом этого документа можно ознакомиться на сайте правительства Саратовской области.
Руководителям пунктов временного размещения рекомендовано знакомить с документом вынужденных переселенцев. Чтобы они поняли, что должны рассчитывать только на самих себя. Саратовская область в соответствии с этим постановлением стремится освободиться от груза ответственности за беженцев, нашедших приют в ПВР.
В Саратове есть такие ПВР, где постановление № 626-П начало исполняться еще до его принятия. Есть и такие пункты временного размещения, где у постояльцев, когда им озвучивали тот же самый документ, случались сердечные приступы.
Все с работой, квартиры оплачивают спонсоры
В центре социального обслуживания населения Ленинского района города Саратова по улице Чемодурова, 10, сейчас проживают 16 беженцев с Украины. Директор центра Светлана Глухова рассказала корреспонденту «Газеты недели в Саратове» о положении дел, избегая конкретных имен и названий.
По ее словам, это – второй заезд. С момента их заселения не прошло и месяца. Пятеро из 16 – дети, есть мамы, ухаживающие за детьми, есть женщина-инвалид первой группы. Работники центра ведут работу с работодателями и со спонсорами, которые могут согласиться оплачивать съемные квартиры для беженцев.
Первый заезд – 19 беженцев – был в конце июля. В их числе были мамочки с детьми, одна беременная, уже родившая ребенка в Саратове, были и полные семьи.
Им тоже помогали с поиском работы. Светлана Глухова говорит, что сама искала работодателя. Все мужчины из первого заезда устроились работать на стройку. Удалось договориться, что первые три месяца они будут получать зарплату ежедневно. Сейчас семьи из первого заезда живут на съемных квартирах, оплачиваемых с помощью спонсоров, подобранных работниками центра соцобслуживания.
На мой вопрос, можно ли пообщаться с кем-либо из беженцев, Светлана Владимировна ответила, что они столкнулись с ужасами войны, от которых до сих пор не могут отойти. С ними работает психолог. И журналист со своими вопросами явно лишний.
О спонсорах ничего не знаем, идти некуда
С Наташей, одной из украинских переселенцев, я познакомилась случайно на территории одного из пунктов временного размещения. Спросила, разрешают ли им общаться с журналистами. Наташа ничего про это не знала. Мы разговорились.
Беженцам уже говорили о постановлении губернатора Радаева, согласно которому «срок размещения в ПВР не более 60 суток с момента размещения» (пункт 3.4). И что всем трудоспособным надо найти работу и выехать из ПВР в течение 14 суток, если нашли работу с предоставлением жилья, и 30 суток, если без оного (пункт 3.7). У мамы Наташи, когда она услышала такое, схватило сердце.
Хорошо, что в управлении федеральной миграционной службы им разъяснили, что это перегибы на местах и что в Москве это не одобрят. И вообще, как можно в холодное время выгонять людей на улицу? Даже в съемных квартирах хозяева ждут лета...
Некоторые украинцы, с которыми Наташа общается, уехали во Владивосток, в Красноярск... Там людям общежития предоставляют. Когда жилье есть, и с работой определиться легче.
Наташа, ее дочка и мама с папой самостоятельно приехали в Саратов из районного центра Луганской области. Здесь жила папина сестра, которой давно нет в живых, и мама Наташи тут бывала. Наташины родители пенсионеры, папа-инвалид. Ему хорошо за семьдесят. За ним ухаживает мама.
В нашем городе они уже пять месяцев. Сначала снимали квартиру, пока не закончились небольшие накопления. Тогда мама Наташи обратилась в министерство миграции за помощью. И семью определили в ПВР. Родители живут в одной комнате, Наташа вместе с дочкой и приехавшей позже коллегой – в другой. «К нам тут хорошо относятся, бесплатно и вкусно кормят три раза в день. Помогли собрать дочку в школу, за что большое спасибо». А вот знакомая Наташи, жившая какое-то время в центре размещения беженцев в Балакове, жаловалась ей на плохое отношение. Им сразу начали говорить: «Устраивайтесь на работу и уходите». Она с мужем уехала в другой город. В центр, где живет Наташа, просятся украинцы из других мест. И хорошее отношение, и питание нормальное.
Пока Наташа работает нелегально. Всё упирается в украинский диплом и отсутствие российского паспорта. В службе занятости мне предлагали работу по уборке территории, снег кидать. «Конечно, мы беженцы, но мы не бомжи! У меня медицинское образование, на Украине у меня был свой бизнес». Но работать на законных основаниях пока не получается.
К тому же заработок в сфере услуг зависит от клиентской базы, ее наработка длится годами. Просчитать, сколько заработаешь, невозможно. Если выйдет тысяч 12 в месяц, то хорошо. Снять квартиру на такие деньги не получится, даже в Ленинском районе аренда однокомнатной квартиры стоит от девяти тысяч плюс коммунальные платежи.
Сейчас Наташа оформляет в УФМС документы на разрешение временного проживания. К лету, может быть, удастся получить российские паспорта. Надо как-то жить, содержать родителей... «Хотя в УФМС нам помогают, разъясняют наши права, принимают нас без очереди, за что им большое спасибо».
Всего в центре размещения беженцев, где живет Наташа, около 60 человек. Семей, где есть мужчины трудоспособного возраста, единицы. Особенно жалко Наташе женщину с тремя маленькими детьми, ее муж умер еще на Украине.
Летом приходили работодатели, предлагали работу. Люди устроились на конфетную фабрику, но вместо обещанных 18 тыс. рублей по окончании месяца заплатили 11. «Они считают, что если мы приехали с Украины, то мы готовы работать за похлебку!» – возмущается Наташа.
Знает ли Наташа о неких спонсорах, готовых оплачивать съемные квартиры беженцам? «К нам никто не приходил, о таком мы не слышали». Наташа о себе уже не думает, хоть бы помогли ее родителям. Они без пенсии, и идти им некуда.
