Ответов пока нет
Всё завершилось ожидаемо. Мы имеем в виду референдумы, проведенные 11 мая в Донецкой и Луганской областях Украины. В Луганской области «по предварительным данным, за федерализацию проголосовали 95,98 процента избирателей», как сказал заместитель председателя ЦИКа референдума Александр Малыхин.
По итогам обработки 2,4 процента бюллетеней в Донецкой области координатор ЦИК самопровозглашенной Донецкой народной республики и сопредседатель президиума республики Борис Литвинов заявил, что Акт о государственной самостоятельности Донецкой народной республики поддержали 96,78 процента проголосовавших. Предварительные результаты голосования не будут отличаться от официальных результатов, сообщил председатель ЦИК ДНР Роман Лягин.
Каким образом в двух регионах, по сути охваченных гражданской войной, удалось добиться таких «северокавказских» результатов – не совсем ясно. По крайней мере сообщений о массовых фальсификациях нет, что, впрочем, тоже объяснимо: никаких наблюдателей на референдумах не было и не могло быть. Есть, правда, одиночные сообщения журналистов, которым удалось без всяких проблем проголосовать по три-четыре раза, и не только за себя, но и за «жену, которая боится выйти из дома».
Но главный вопрос к референдумам не в том, насколько чисто и честно они были проведены. Вопрос, что с этим делать дальше.
Понятно, что заявлять можно о чем угодно. Столь же ясно, что Украина ни при каких условиях не признает результаты 11 мая. Некоторые независимые аналитики считают референдумы некими социологическими опросами, которые показывают настроение на юго-востоке Украины. Представляется, что проливать кровь ради социологии – безумие.
Предсказуемы были итоги референдума. Столь же предсказуема была реакция властей Украины и большинства стран мира. Исполняющий обязанности президента Украины Александр Турчинов заявил: «Тот фарс, который террористы с сепаратистами называют референдумом, является не чем иным, как пропагандистским прикрытием убийств, похищений людей, насилия и других тяжких преступлений». И добавил, что украинская национальная гвардия продолжит боевые действия. Правда, Турчинов уточнил, что Киев готов к переговорам с теми, «на ком нет крови».
Украинское министерство иностранных дел выступило с заявлением, в котором утверждается, что более 70 процентов жителей обоих регионов выступают за единство своей страны, и только 18 процентов стремится к отделению.
Понятно, что единым фронтом выступили страны Европейского Союза и США. Там считают, что референдумы не имеют никакой юридической силы и потому нелегитимны. И что? США и ЕС то же самое говорили о референдуме в Крыму.
Понятно, что дальнейшее развитие событий и в Донецке с Луганском, и в целом на Украине в большой степени зависит от нашей страны. Хотя нюансов немало. В конце той недели президент Владимир Путин рекомендовал (его пресс-секретарь Песков настаивает именно на этой формулировке, на не слове «просил») отложить референдумы до более спокойных времен. Референдумы, однако, состоялись. Что это? Часть игры, призванной показать, что Россия не имеет отношения к событиям на юго-востоке? Или Донецк и Луганск и впрямь так самостоятельны? Но это только часть вопроса. Главное же в другом: что будет дальше? Ответ Кремля, данный в полдень понедельника, мало что объясняет. Из всего множества дипломатических формулировок была выбрана, пожалуй, самая обтекаемая. «Россия уважает итоги референдума». «В Москве с уважением относятся к волеизъявлению населения Донецкой и Луганской областей и исходят из того, что практическая реализация итогов референдумов пройдет цивилизованным путем, без каких-либо рецидивов насилия, через диалог между представителями Киева, Донецка и Луганска», – говорится в сообщении агентства «Интерфакс». Одновременно последовало очередное предостережение Киеву: «Осуждаем имевшее место применение силы, включая использование тяжелых вооружений против мирных граждан, приведшее к человеческим жертвам».
Впрочем, сам Владимир Путин по итогам референдумов еще не высказался, хотя Дмитрий Песков обещает, что это будет сделано.
Что же может быть дальше? Вхождение юго-востока в состав России? На мой взгляд, это самый невероятный вариант, уж слишком большими последствиями он может грозить России.
Создание никем не признанных республик по примеру Абхазии? Но Украина продолжит применять силу, и тогда Россия станет перед выбором – либо увеличивать поддержку сепаратистов-федералистов, либо оставить их, предположим, добившись гарантий неприкосновенности. Первый путь чреват тем, что рано или поздно мы можем втянуться в настоящую войну. Путь второй – косвенно признать свое поражение.
Наконец, путь третий – сделать итоги референдумов неким инструментом давления на президентские выборы на Украине 25 мая. Намеки на это сделал Путин в конце прошлой недели, сказав, что выборы – это движение в правильном направлении.
Ответы мы можем получить очень скоро. Но какими они могут быть, предсказать невероятно сложно.
