Президента не выбирают: Свидетельства очевидцев выборного процесса
Бюллетени шлёпались в урны пачками
«Так случилось, что мне довелось быть членом участковой избирательной комиссии с правом совещательного голоса на президентских выборах 4 марта. Идя на это, я прекрасно понимала, что победа достанется любителю дзюдо, но мне хотелось, во-первых, понять масштабы готовившихся фальсификаций, во-вторых, увидеть, на что пойдут люди, чтобы выглядеть в глазах руководства преданными собаками»
Лариса Матюшина,
экономист
Место действия: г. Саратов, УИК № 286, гимназия № 1, председатель – Шишкина Ирина Юрьевна, заместитель директора, весь день работу всех УИК, расположенных в гимназии, контролировала директор Стрункова Мария Михайловна.
Видно только спины
В 7:15 я уже была на своём «рабочем месте». Все приготовления проходили мирно и доброжелательно. Мой участок располагался в 1-й гимназии. Всего здесь было 3 УИК, две из них были оснащены КОИБами, на моём участке (№ 286, председатель – Шишкина Ирина Юрьевна) урны с полупрозрачными стенками.
Первое, что было не в нашу пользу, – это расположение мест для наблюдения за голосованием. Мы могли видеть лишь спины тех, кто опускает бюллетени в урны, веб-камерам также были доступны только спины избирателей.
Во-вторых, среди наблюдателей оказалось достаточно много работников школы. Сразу возник вопрос: кого же они собираются наблюдать и по какую, собственно, сторону баррикад находятся?
Рядом с наблюдателями располагался пост полиции, причём почему-то не на входе, как положено, а на территории участка. Этот самый полицейский был настолько толстый, что я ума не приложу, как он прошёл переаттестацию? И мне хотелось у него спросить: а бегать-то вы умеете и хоть одного настоящего преступника поймали?
Итак, 8:00. Участок открывается. Всё как положено – осмотр и опечатывание урн, ознакомление с количеством избирателей на участке и полученных бюллетеней (кстати, избирателей на момент открытия участка числилось 2471). Нам с коллегой «по цеху», членом УИК с правом решающего голоса Дмитрием, с выделенного места было крайне неудобно контролировать подходящих к урнам, поэтому мы решили встать между кабинками для голосования и урнами.
Прозрачные урны не делают прозрачными выборы
10:00. Пока всё спокойно. Меня и ещё двух членов УИК отправили с переносной урной. Обход 22 квартир занял у нас три часа. Примерно за час до окончания нашего небольшого путешествия мне позвонил Дмитрий, сообщил о первом вбросе, а также о том, что он тоже уходит с переносной урной, и попросил меня как можно быстрее возвращаться. У меня первый шок! Как так – вброс? Как это случилось? Что будет дальше?
Вернулась на участок в начале второго. Здесь мне сообщили о втором вбросе. Его зафиксировал студент, работавший на нашем участке наблюдателем. Он увидел, как в урну с грохотом шлёпнулась пачка бюллетеней, он сразу оформил жалобу на председателя. Решение по жалобе было просто смешным: считать жалобу необоснованной, т. к. работают веб-камеры, урны прозрачны!
Я приняла у студента вахту и продолжила отсчёт проголосовавших. На 14:00, по нашим подсчётам, проголосовало примерно 700 человек. Считаю дальше. Вдруг откуда ни возьмись рядом со мной оказываются два огромных амбала, эдакие братки, которые должны были вымереть ещё в лихие девяностые. Ан нет! Вот они, прямо передо мной, квадратные человечки, весом килограммов по 100 каждый («Газета недели» предполагает, что это были депутаты гордумы от ЕР Сурменев и Кудинов).
Ребята, мы с вами точно в разных весовых категориях! Но их это не смутило. Начали довольно грубо со мной разговаривать: кто я такая, зачем стою здесь, когда для меня выделили место вон в том дальнем углу, и вообще я должна выполнять указания председателя, а не заниматься чем попало. На это я старалась отвечать спокойно (хотя внутри меня трясло от страха и злости), что председателю я ничем не обязана и имею право стоять там, где мне захочется.
На мой вопрос, кто они такие, ответили, что граждане этой страны. Я сказала, что не собираюсь вступать с ними в полемику, и продолжила отмечать голосующих. Наговорив мне грубостей, эти мужики подошли к председателю, начали расспрашивать, кто я такая. Та отвела их в сторонку и минут 10 с ними о чём-то разговаривала. Где в этот момент находился сотрудник полиции, как допустил присутствие на участке посторонних лиц, пришедших явно не с целью отдать свой голос за будущего президента?
Пытаюсь успокоиться и вдруг вижу, как мимо меня идёт женщина, несёт в руках стопку бумаг. Не успеваю сообразить, что к чему, кидаюсь к ней, но в урну уже летит увесистая пачка бюллетеней, тут же поднимаю руку вверх, изо всех сил кричу: нарушение, вброс! Кто-то из членов комиссии кричит, что ничего не видел, кто-то из наблюдателей кидается к женщине, пытаясь её остановить, но той удаётся убежать. Мой моральный дух падаёт ещё ниже – не смогла предотвратить вброс! Пишу жалобу на председателя, от неё получаю тот же ответ: считать жалобу необоснованной, т. к. работают веб-камеры, урны прозрачны.
«Не строчите жалобы…»
Председатель в сердцах говорит мне, что мы должны работать вместе, а не строчить друг на друга жалобы. На что отвечаю, что была бы счастлива, но почему случилось так, что та женщина имеет много голосов, а я только один? Почему она имеет право нарушать закон, меня же за любое нарушение закона строго покарают? Она не нашлась, что ответить. И мы продолжили выполнять каждый свою работу.
Примерно спустя час, когда на участке практически не было народу, из кабинки вышла девушка с пачкой сложенных пополам бюллетеней и спокойно направилась к дальней от меня урне, я рванулась к ней, кричу «Попытка вброса!», отталкиваю её от урны, жду, что, может, хоть кто-то подбежит и поможет задержать её, но она отталкивает меня, бросает в урну бюллетени и – «была плутовка такова»…
Смотрю на комиссию, они практически в один голос кричат, что ничего не видели. Оборачиваюсь на полицейского, спрашиваю: «А чем здесь вообще полиция занимается?» Он просто тупо смотрит на меня. Пишу очередную жалобу, получаю очередной ответ: считать жалобу необоснованной, т. к. работают веб-камеры, урны прозрачны.
Не могу простить себе, что допустила очередной вброс, решаю стоять насмерть, оцениваю каждого выходящего из кабинок для голосования на предмет количества бюллетеней в руках, но, видимо, последним неудавшимся задержанием я их спугнула, и больше подобных нарушений я не зафиксировала. В момент последнего вброса на участке находились международные наблюдатели от ОБСЕ. Я рассказала им, что вбросы идут один за другим. Они признались, что шокированы, и пообещали прислать на участок своих коллег. Слово сдержали. К закрытию участка наблюдатели от ОБСЕ прибыли.
Счёт расходится
В 20:00 началась работа по подсчёту голосов. Процесс этот довольно нудный и длительный, описывать его не стану, скажу лишь, что нарушений на данном этапе не было. Протокол свели около часа ночи, расхождение количества бюллетеней с нашими подсчётами составило порядка 130 штук – это и есть вбросы. Всего на нашем участке проголосовало чуть более 1700 человек, то есть на долю вбросов пришлось порядка 8 процентов. Путин набрал около 55 процентов. Много это или мало, судить не берусь, но могу сказать, что когда мы прибыли в ТИК с копией протокола, то смогли увидеть первые данные по нашему району: на тех участках, где уже закончили подсчёт, процент Путина был в районе 80.
Так может, мы всё-таки смогли хоть немного отстоять наш участок? Может быть, не зря я провела на ногах 12 часов и просчитала больше тысячи людей? Даже если это не так, для себя поняла, что честных выборов в России нет. Лично для меня «гарант стабильности» больше не существует как личность. Не зря на митингах столь популярно слово «самозванец».
От редактора:
Директор 1-й гимназии Мария Михайловна Стрункова вполне надёжно подстроилась под власть. Официально в работе комиссий не участвовала, но весь день в школе контролировала избирательный процесс.
После выборов в Государственную думу, когда за низкий процент в пользу «Единой России» увольняли директора 37-го лицея Николая Кузькина, на защиту которого поднялись учащиеся и их родители, поговаривали, что такая же судьба постигнет и директора 1-й гимназии Марию Стрункову. Однако родители детей, обучающихся в 1-й гимназии, рассказывали, что защищать Марию Михайловну не намерены. Она устроила в гимназии настоящую диктатуру и вполне надёжно подстроилась под власть. И если на УИК, расположенных в гимназии, ЕР не добрала положенных процентов, то исключительно потому, что госпожа Стрункова не поняла, сколько точно от неё ждали.
На президентских выборах она, вероятно, решила исправить ошибки. 4 марта в 1-й гимназии вбросы следовали один за другим.
НАРУШЕНИЯ ЗАКОНА И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ!
1. Ограничение (запрет) в перемещении по участку – ст. п. 12 ст. 66 ФЗП, ч.1 ст. 5.6 КоАП РФ (наказание: наложение административного штрафа на граждан в размере от пятисот до одной тысячи рублей; на должностных лиц – от одной тысячи до двух тысяч рублей).
2. Незаконное изготовление, а равно хранение либо перевозка незаконно изготовленных избирательных бюллетеней – ч. 3 ст. 142 УК РФ (наказание штраф в размере от ста тысяч до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до трех лет, либо лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок от двух до пяти лет, либо принудительные работами на срок до трех лет, либо лишение свободы на тот же срок).
3. Присутствие в помещении для голосования посторонних лиц – пп. 1 п. 5 ст. 23 ФЗП.
<<< Вернуться к Оглавлению
