Убежденный сторонник закона
Георгий Густавович Тельберг, автор более 30 монографий по юриспруденции, в начале 1900-х годов имел всероссийскую известность как адвокат. Родился он в 1881 году в Царицыне в семье обрусевшего шведа и русской дворянки.
Окончив местную гимназию, Георгий стал студентом юридического факультета Московского университета, сочетая учебу с работой в газете «Русские ведомости». Потом стал доцентом Московского университета и параллельно преподавал в очень популярном Народном университете имени генерала Шанявского – не требовавшем для поступления документов об уровне образования и не выдававшем никаких дипломов, но дающем широкие возможности для самообразования. Позднее Георгий Густавович состоял в должности профессора Томского университета. И наконец, осенью 1917 года получил приглашение на открываемый в Саратовском университете юридический факультет.
Хотя в ноябре 1917 года в Саратове была провозглашена советская власть, кругом «бушевали страсти и политические раздоры, и новые советские чиновники накладывали свои руки на все общественные учреждения, университет оставался как бы счастливым оазисом: в аудиториях читались лекции, в лабораториях шла своя научная работа». Время от времени около университетских подъездов появлялись часовые, которые перед каждым входящим скрещивали винтовки и требовали предъявить удостоверение личности. Малограмотные представители новой власти принимали любую предъявляемую студентами бумагу – от расписки о взносе учебной платы до квитанции библиотеки о том, что читатель вернул взятые книги. Профессоров выручали факультетские сторожа, дежурившие в подъездах и кричавшие часовым «Это наш, наш!».
В феврале 1918 года Саратовский совет рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов назначил «комиссаром университета» одного из университетских лаборантов, фармацевта по специальности. Комиссар организовал два союза – сторожей и служителей, фельдшеров и фельдшериц – и потребовал, чтобы их представители вошли в состав университетского правления, состоявшего, согласно университетскому уставу, из ректора, проректора и деканов. Тогда студенты, чтобы поддержать профессоров, попросили ректора включить в правление также и представителей студенческого союза. После первых же заседаний правления в новом составе (одно из заседаний вел Тельберг) новые представители потеряли к этому всякий интерес, поскольку увидели, «что здесь нет ни прикарманивания, ни расточения средств, а есть бережное до скрупулезности отношение к тощему университетскому кошельку».
Тельберг, как декан только что открывшегося факультета, вел большую организаторскую деятельность. Необходимо было создать факультетскую библиотеку, добыть мебель для своего кабинета, комнаты профессоров и студенческой аудитории. Требовалось примерно шесть тысяч рублей – огромные деньги. «При прежних порядках, когда действовали бюджетные правила, канцелярские формальности, – вспоминал Георгий Густавович, – такой расход потребовал бы длительной переписки, сношений с государственным контролером и министерством финансов, и последний, наверно, урезал бы смету». Теперь же всё было решено с революционной быстротой и простотой. Правление одобрило составленную Тельбергом смету, а главное – комиссар-фармацевт поставил свою резолюцию «Быть по сему». И банк выдал Георгию Густавовичу необходимую сумму.
Весной 1918 года эсерами, членами закрытого большевиками Союза фронтовиков и прочими недовольными новой властью в Саратове был поднят бунт против советов. Здание, где заседал Саратовский совет (ныне ул. Советская, 44), подверглось артиллерийскому обстрелу. Мятеж продолжался несколько дней, «население жило в эти дни в трепете и панике. К тому же нельзя было высунуть нос из дома, нельзя было сходить ни в аптеку, ни за провизией. Всегда был риск, что или смельчака подстрелит шальная пуля, или его уведут в казармы латышские патрули (Совдеп тогда опирался на их организованную силу)».
В один из тех дней латышский патруль обыскивал квартиру директора коммерческого училища (ныне старый корпус аграрного университета на Советской улице). Там по любезному приглашению хозяина проживал и Тельберг, прибывший в Саратов без семьи. На глаза обыскивавшим попался бюллетень областного съезда партии кадетов, членом которой состоял Густав Густавович. Тельберга отвели в штаб для допроса. Густаву Густавовичу самому довелось увидеть, как «после пяти минут допроса полуграмотному конвойному выдавали лоскуток бумаги размером с блюдечко, на котором было нацарапано имя обвиняемого и роковое слово «Расстрел». А расстреливали прямо во дворе коммерческого училища.
Тельберга спас случай. Проводивший допрос латыш оказался бывшим слушателем университета имени генерала Шанявского. И хотя Георгий Густавович его не вспомнил, бывший студент узнал своего преподавателя и велел проводить профессора домой, посоветовав ему не выходить дня два. «Теперь много случается на улицах», – сказал он двусмысленно. Под случайностью в то время понималась человеческая жизнь».
Вскоре Тельберг вернулся к семье в Томск. В Сибири ему еще предстояло занять одновременно три поста в правительстве генерала Колчака – вице-председателя Совета министров, министра юстиции и главноуправляющего делами. Но, убежденный сторонник соблюдения закона, он здесь пришелся не ко двору. Тельберг эмигрировал в Корею, затем в Китай и, наконец, во время Второй мировой войны перебрался в США, где и написал интереснейшие воспоминания, часть которых посвящена саратовскому периоду его жизни.
Юлия Майорова, сотрудник Государственного архива Саратовской области
