О бизнесе Михаила Лысенко свидетель знает только с чужих слов
Как выяснилось, Самородов находился с 1987 по 1997 год в местах лишения свободы и о совместном бизнесе Камаева, Лысенко и Балашова знает со слов Балашова и Камаева. С Камаевым свидетель поддерживал хорошие отношения как тогда, так и сейчас.
- Для какой публики был авторитетом «вор в законе» Балашов? – задал вопрос Виктор Паршуткин.
- В том числе и для «белых воротничков». Ведь чиновники ничего своими руками не делают, - ответил свидетель.
Защитник поинтересовался у свидетеля, нужно ли было чиновникам согласовывать с Балашовым назначение директора школы или главврача поликлиники. Петр Самородов заявил, что не будет отвечать на этот вопрос, так как это не имеет отношения к настоящему уголовному делу, однако судья настоял на ответе. Самородов ответил, что о таких случаях ему ничего неизвестно.
Виктор Паршуткин поинтересовался, нужно ли было людям, которые хотят, например, стать депутатами, согласовывать свои желания с Балшовым. Об этом свидетелю тоже ничего не известно. Но, по его мнению, они могли обращаться за помощью к Балашову с просьбами помочь собрать голоса или на кого-то «надавить».
О воровском «общаке» и его держателях в Энгельсе Самородов ничего не знает, так как ему это не интересно.
С Александром Прониным Самородов познакомился в 2002 году, на автомойке. В то время у Пронина был совместный бизнес с Котовым. Самородов считает, что они с Прониным друзья и последний к свидетелю не переходил от Нефедова, так как это «совсем другие отношения».
Как отметил Самородов, Венецкий защищал его бесплатно - не взял даже денег на бензин, и домой к нему Самородов поехал, чтобы дождаться родственников, которые везли ему чистую одежду. На вопрос, почему Самородов не поехал домой в Саратов, свидетель пояснил, что это далеко, так как Энгельс и Саратов - разные города. «10 минут через мост», - заметил Виктор Паршуткин.
На вопрос, каким образом адвокат смог повлиять на суд 30 мая 2003 года, чтобы Самородова освободили в зале суда и не применили к нему никакой меры пресечения, свидетель пояснил, что Венецкий представил такую доказательную базу, что суд посчитал применять арест не целесообразным.
