Палец потерпевшего Пронина пять лет хранился в холодильнике

На допрос по делу Лысенко был вызван племянник потерпевшего бизнесмена Александра Пронина, ранее рассказавшего, как был похищен двумя подсудимыми и подвергался истязаниям, в результате которых лишился пальца.

Племянник Пронина Максим Третьяков показал на суде, что в разговоре о своем похищении и отрезании пальца его дядя упоминал фамилии Ахильгова и Нефедова, но не помнит, говорил ли он, что они конкретно делали. Также свидетель рассказал, что отрезанный бандитами палец Пронина долго хранился в морозильнике, позже был закопан, а потом эксгумирован правоохранителями и приобщен к делу как вещдок. В момент разговора об Ахильгове и Нефедове Пронин, по словам его племянника, еще находился на свободе. Также в том разговоре участвовала мать свидетеля, сестра Пронина Светлана Третьякова. Третьяков также рассказал, что его самого в 2004 или 2005 году допрашивал следователь, но в какой тот был форме, милицейской или прокурорской, он вспомнить не смог.

У стороны защиты возник вопрос, а не должен ли был свидетель 1985 года рождения в 2004 году, в момент разговора с дядей об Ахильгове и Нефедове, находиться в рядах вооруженных сил. Свидетель пояснил, что был студентом и имел отсрочку. Также Третьяков пояснил, что вообще не служил в армии, но причину освобождения от службы не назвал.

По какой причине был позже задержан Пронин, свидетель также не вспомнил, только показал, что адвокатом его дяди была женщина, а с Венецким он не знаком вообще и ранее не встречался.

Напомним, Пронин, как и подзащитный Венецкого Петр Самородов, был осужден за покушение на убийство двоих подсудимых по настоящему делу.

Далее защита попросила исследовать протокол допроса Максима Третьякова от 12 декабря 2010 года. В протоколе свидетель рассказывает, что фамилию «Ахильгов» услышал на судебном заседании по делу дяди, хотя не запомнил в каком контексте. А дядя его никаких фамилий в разговоре не называл. Свидетель настоял, что верны его нынешние показания и не смог объяснить, почему ранее сообщал другие сведения.

Далее суд допросил в качестве свидетеля сестру Пронина Светлану Третьякову. Та показала, что Лысенко ей был известен только как глава Энгельсского района. По поводу увечья, нанесенного Пронину, она объяснила, что впервые увидела брата с перевязанной рукой в 2003 году и он ей сообщил, что на него упал домкрат и придавил палец. После этого, по словам Третьяковой, ее брат некоторое время скрывался за городом, но от милиции или преступников, она не знает. В свои дела Пронин, по ее словам, родственников не посвящал. То, что Пронин лишился пальца после нападения, она узнала только после его осуждения в 2005 году, когда была на свидании с братом в СИЗО. Ее сын на той встрече не присутствовал. Из уголовного дела, по которому Пронин был осужден, она запомнила только фамилии потерпевших Алибекова и Байрамбекова. На заседаниях суда по делу брата Третьякова не присутствовала, только на оглашении приговора. В мае 2003 года, по словам Третьяковой, к ней приезжали из милиции, искали оружие по делу Пронина.

Также свидетельница показала, что отрезанный палец Пронина ей привезла его сожительница и сестра осужденного по тому же делу Казакова, Юлия Скрипниченко. Третьякова 3 года хранила палец в морозилке, а потом закопала. Впоследствии она показала следователям то место и они выкопали палец, чтобы приобщить его к делу. Кроме того, Третьякова показала, что сожительница брата порвала с ним и какое-то время, по слухам, проживала с адвокатом Венецким. Дело в отношении своего брата свидетельница считает сфабрикованным по инициативе Нефедова, но на чем основано это умозаключение, объяснить не смогла.

Далее она рассказала, что по слухам ей было известно, что Нефедов «бандит, жестокий беспредельщик».

После допроса Третьяковой возникли дополнительные вопросы к ее ранее допрошенному сыну Максиму Третьякову.

Третьяков пояснил, что дядя рассказал ему о нападении на него до осуждения. Они находились тогда в доме у бабушки. Мать Третьякова, по его словам, находилась там же, но участвовала ли она в разговоре, Третьяков не помнит. После осуждения они обсуждали события с отрезанным пальцем на свиданиях с Прониным. О том, с кем проживала Скрипниченко после осуждения Пронина, Третьякову неизвестно.

По свидетельству очевидцев, Максим Третьяков, выходя из зала заседания, тихо сказал матери: «Ну, ты даешь!»