Рамзан Кадыров объявил «личным врагом» Михаила Ходорковского, призвавшего публиковать карикатуры на пророка Мухаммеда
Теракт в редакции парижской газеты Charlie Hebdo, 7 января унесший жизни 12 человек, стал причиной взаимных обвинений российских политиков.
Так, экс-глава ЮКОСа Михаил Ходорковский после расстрела террористами карикатуристов издания, в своих материалах использовавших образ пророка Мухаммеда, призвал СМИ публиковать карикатуры на главного пророка ислама.
Свое мнение о подобном призыве в Instagram выразил глава Чечни Рамзан Кадыров.
«Был в истории российского государства некий Михаил Ходорковский (…) Отсидел в лагерях десять лет. Начал там скулить. И был помилован. Видимо, в колонии приходилось часто кукарекать, но вышел он шизофреником, - пишет чеченский лидер. - Желая услужить своим западным хозяевам, побежал даже впереди их паровоза. После кровавого происшествия в Париже, он возомнил себя бОльшим французом, чем президент Франции и премьер-министр этой страны (…) Ходорковский требует от всех журналистов повторения опыта парижского издания и печатания карикатур. Он объявил себя врагом всех мусульман мира. Значит и моим личным врагом. Я уверен, что в его любимой Швейцарии найдутся тысячи законопослушных граждан, которые призовут беглого уголовника к ответу. И, видимо, этот спрос будет жестким и чувствительным».
Сам Михаил Ходорковский ответил на комментарий главы ЧР на страницах сайта «Открытая Россия».
«В ответ на мое заявление пропагандисты из Кремля развернули кампанию, в которой лживо пытаются представить отказ идти на поводу у убийц, как неуважение к мусульманам, - считает он. - Глава Чеченской Республики Рамзан Кадыров объявил меня личным врагом и выразил надежду, что найдутся «добровольцы» и для расправы со мной.
Я услышал и принял к сведению угрозу преданного сторонника Владимира Путина. Эта угроза по своей направленности ничем не отличается от вчерашнего террористического акта в Париже: ее цель — запугать, лишить голоса, остановить слово».
Также Михаил Ходорковский выразил уверенность, что добропорядочные мусульмане всего мира восприняли его слова «только, как призыв к поддержке и солидарности, как отказ покориться».
